Квартирная страда - [3]
— Да я со своимъ семействомъ въ пяти комнатахъ не помѣщусь. Кромѣ того, для меня это высоко. Зачѣмъ же вы меня привели? Ахъ, какой вы глупый! Тогда ужь ведите меня въ квартиру, которая о шести комнатахъ въ восемьдесятъ пять рублей.
— Такъ та внизу, во второмъ этажѣ. Что-жъ вы раньше-то не сказали!
— Да развѣ съ тобой можно разговаривать, если у тебя башка шашками занята.
Толстенькій господинъ снова переходитъ на «ты».
— Ужъ и шашками! — обидчиво отвѣчаетъ швейцаръ. — Я вотъ ключей не могу найти. Такъ и есть… Нѣтъ ихъ въ дверяхъ. Что за оказія! Ахъ, чтобъ тебѣ! Куда-же это ключи-то дѣлись? Словно чортъ ихъ взялъ, — разводитъ онъ руками и кричитъ въ пролетъ лѣстницы:- Афимья! Ключей здѣсь нѣтъ!… Ищи ихъ въ сторожкѣ.
— Да не отдалъ-ли ты ихъ, старшему дворнику, когда въ трактиръ съ полотеромъ ходилъ? — слышится снизу женскій голосъ.
— А и то, можетъ бытъ, отдалъ. Поди спроси у него.
Толстенькій господинъ, взобравшись въ пятый этажъ, обливается потомъ. Онъ отираетъ платкомъ лысину и вопитъ:
— Ну, зачѣмъ, спрашивается, ты меня въ пятый этажъ втащилъ!
— Ахъ, господинъ! Да вѣдь кто-же зналъ, гдѣ эти самые ключи… Да вотъ баба сейчасъ принесетъ. Афимья! Ты нашла что-ли?… Пожалуйте, господинъ, внизъ.
— Такъ восемьдесятъ пять рублей, шесть комнатъ, во второмъ этажѣ? — спрашиваетъ толстенькій господинъ, спускаясь по лѣстницѣ.
— То-есть оно, будемъ такъ говорить, что комнатъ-то не шесть, а пять только, но онѣ большія! А за шестую мы корридоръ считаемъ. Теперича зала….
— Ну, такъ мнѣ тогда и квартиры не надо. Мнѣ нужно не больше, не меньше шести комнатъ.
— За то съ балкономъ. Вездѣ паркетъ… Въ паркетѣ звѣзда по срединѣ.
— Все равно не годится.
— А въ четыре не годится? Только та по другой лѣстницѣ.
— Дуракъ!
Толстенькій господинъ быстро сбѣгаетъ съ лѣстницы. Въ подъѣздъ вбѣгаетъ швейцариха.
— Нѣтъ у старшаго дворника ключей! — восклицаетъ она, запыхавшись.
— Какъ нѣтъ? Не можетъ быть! Гдѣ-же они? — задаетъ себѣ вопросъ швейцаръ, начинаетъ ощупывать свои карманы и восклицаетъ:- Вотъ они! Въ карманѣ! А я-то… Господинъ! Господинъ! Куда-же вы?… Позвольте… Посмотрите квартирку-то! Ключи нашлись! — кричитъ онъ толстенькому господину.
Но тотъ уже выскочилъ изъ подъѣзда.
III
— Вѣдь, вотъ, въ три дня двѣ улицы обѣгали, тысячъ десять ступеней измѣрили…
— Ужъ и десять тысячъ! Скажешь тоже…
— Ну, восемь. Да дѣло не въ этомъ….
— И пяти тысячъ ступеней не измѣрили.
— Ну, пять, пять… Пусть будетъ по-твоему.
— Да нѣтъ пяти тысячъ.
— Ну, четыре. Вѣчно ты любишь спорить. Ахъ, ужъ эти женщины! — вздохнулъ тучный, небольшого роста мужчина, снявъ шляпу и сталъ вытирать платкомъ потное лицо и лобъ.
Онъ только вшпелъ въ сообществѣ жены изъ воротъ каменнаго дома на улицу.
— Четыре тысячи ступеней измѣрили, — продолжалъ онъ. — Квартиръ тридцать осмотрѣли…
— Да и четырехъ нѣтъ, — снова возразила она. — Если считать тридцать квартиръ по шестидесяти ступеней…
— Фу, какъ ты любишь, Лизочка, спорить! Это чортъ знаетъ что такое!
— Но зачѣмъ-же преувеличивать? Три тысячи… Да и того не будетъ.
— Три, три тысячи. Пусть будетъ по-твоему. Мнѣ все равно. Три тысячи ступеней измѣрили, разъ пять съ тобой поссорились, и все-таки не нашли даже мало-мальски подходящей для себя квартиры. Вотъ ужъ когда можно сказать, что Питеръ-то клиномъ сошелся!
— А все оттого, что мы не такъ ищемъ. Ну, зачѣмъ намъ непремѣнно — Владимірская, Пушкинская и Николаевская улицы!
— Чтобы было мнѣ къ мѣсту службы поближе, къ мѣсту службы. Понимаешь? — старался пояснить мужъ.
— Да вѣдь ты все равно на службу на извозчикахъ ѣздишь.
— Ахъ, какъ трудно такъ разговаривать! Тебя, душечка, въ ступѣ не утолчешь!
— Тебя не утолчешь. А меня-то всегда можно утолочь, — отвѣчала жена и спросила:- Ну, что-жь, такъ ты и будешь битый часъ стоять за воротами на улицѣ и отираться платкомъ? Вѣдь, при такихъ порядкахъ, квартира не найдется.
— Усталъ. Какъ ломовая лошадь усталъ. Ноги подламываются, — проговорилъ мужъ. — Вѣдь, я все-таки постарше тебя толковъ на шестъ.
— Ужь и на шестъ! Прямо на десять, — замѣтила жена.
— Ну, на десять, на десять. Не хочу спорить. Господи, хоть-бы присѣсть гдѣ-нибудь и отдохнуть.
— А вотъ ваше высокоблагородіе, у какъ напротивъ портерная, — проговорилъ стоявшій у воротъ дворникъ, только что сейчасъ показывавшій супругамъ квартиры и слышавшій весь разговоръ.
— Дуракъ! Видишь, я съ дамой…
— У насъ и съ дамскимъ поломъ въ эту портерную ходятъ. Портерная чистая.
Взглядъ презрѣнія былъ отвѣтомъ.
— Ну, что-жъ, двигайтесь-же впередъ, а то и не то еще услышите, — сказала мужу жена.
Онъ надѣлъ на голову шляпу и разбитыми ногами, переваливаясь съ ноги на ногу, пошелъ по тротуару, сильно опираясь на палку. Жена слѣдовала сзади.
— Господинъ! А господинъ! Ваше высокоблагородіе! А что-же дворнику-то на чай? Все ужъ слѣдовало-бы дать что-нибудь, — послышалось имъ вслѣдъ.
— За что? За какія блага? — обернулся съ нему тучный человѣкъ.
— Да какъ-же… Квартиры я вамъ показывалъ, по тремъ лѣстницамъ вашу милость водилъ.
— Да вѣдь мы квартиры у васъ не сняли. Даже подходящей квартиры у васъ въ домѣ намъ не нашлось.
— Это ужъ не отъ нашей причины. А всегда дворникамъ даютъ. Помилуйте, мы этимъ живемъ. Давеча ужъ на что нѣмка смотрѣла квартиру — и та… А вы русскій человѣкъ.
![Наши за границей](/storage/book-covers/75/752399fdaf09bfe7685776189b5d22e526b7e102.jpg)
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых, в Париж и обратно.
![Где апельсины зреют](/storage/book-covers/45/450a051e3d7f68d262c32ed39b010d6a70a5321f.jpg)
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Глафира Семеновна и Николай Иванович Ивановы — уже бывалые путешественники. Не без приключений посетив парижскую выставку, они потянулись в Италию: на папу римскую посмотреть и на огнедышащую гору Везувий подняться (еще не зная, что по дороге их подстерегает казино в Монте-Карло!)
![В трактире](/storage/book-covers/b4/b43f564c7054310e1eabcf1ba40a01e67665edf9.jpg)
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В книгу вошли избранные произведения одного из крупнейших русских юмористов второй половины прошлого столетия Николая Александровича Лейкина, взятые из сборников: «Наши забавники», «Саврасы без узды», «Шуты гороховые», «Сцены из купеческого быта» и другие.В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».
![Говядина вздорожала](/storage/book-covers/20/207c86960d21e7064ac84075842d0ca8e8b3197e.jpg)
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В книгу вошли избранные произведения одного из крупнейших русских юмористов второй половины прошлого столетия Николая Александровича Лейкина, взятые из сборников: «Наши забавники», «Саврасы без узды», «Шуты гороховые», «Сцены из купеческого быта» и другие.В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».
![Захар и Настасья](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».
![На лоне природы](/storage/book-covers/90/9083e4e9c35813dc0cb45ee0c0859204d6463b2f.jpg)
Лейкин, Николай Александрович [7(19).XII.1841, Петербург, — 6(19).I.1906, там же] — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра». Большое влияние на творчество Л. оказали братья В.С. и Н.С.Курочкины. С начала 70-х годов Л. - сотрудник «Петербургской газеты». С 1882 по 1905 годы — редактор-издатель юмористического журнала «Осколки», к участию в котором привлек многих бывших сотрудников «Искры» — В.В.Билибина (И.Грек), Л.И.Пальмина, Л.Н.Трефолева и др.
![Наташа](/storage/book-covers/4f/4f3adaa9d0555d571d2c96376ac5ee01acea66a0.jpg)
«– Ничего подобного я не ожидал. Знал, конечно, что нужда есть, но чтоб до такой степени… После нашего расследования вот что оказалось: пятьсот, понимаете, пятьсот, учеников и учениц низших училищ живут кусочками…».
![Том 1. Романы. Рассказы. Критика](/storage/book-covers/a7/a75289456d9408041e9e5a732ad28497f13e452f.jpg)
В первый том наиболее полного в настоящее время Собрания сочинений писателя Русского зарубежья Гайто Газданова (1903–1971), ныне уже признанного классика отечественной литературы, вошли три его романа, рассказы, литературно-критические статьи, рецензии и заметки, написанные в 1926–1930 гг. Том содержит впервые публикуемые материалы из архивов и эмигрантской периодики.http://ruslit.traumlibrary.net.
![Том 8. Стихотворения. Рассказы](/storage/book-covers/27/273ac845d0f1043b3b9c00646ff37d42cc1bc1a8.jpg)
В восьмом (дополнительном) томе Собрания сочинений Федора Сологуба (1863–1927) завершается публикация поэтического наследия классика Серебряного века. Впервые представлены все стихотворения, вошедшие в последний том «Очарования земли» из его прижизненных Собраний, а также новые тексты из восьми сборников 1915–1923 гг. В том включены также книги рассказов писателя «Ярый год» и «Сочтенные дни».http://ruslit.traumlibrary.net.
![Том 4. Творимая легенда](/storage/book-covers/cc/cc3a4a0154ca44d9c117797cb6049a8ce1953acf.jpg)
В четвертом томе собрания сочинений классика Серебряного века Федора Сологуба (1863–1927) печатается его философско-символистский роман «Творимая легенда», который автор считал своим лучшим созданием.http://ruslit.traumlibrary.net.
![Пасхальные рассказы русских писателей](/storage/book-covers/74/7492ec3bc7dbdde0f6f6a49554a83c2cf68b37d2.jpg)
Христианство – основа русской культуры, и поэтому тема Пасхи, главного христианского праздника, не могла не отразиться в творчестве русских писателей. Даже в эпоху социалистического реализма жанр пасхального рассказа продолжал жить в самиздате и в литературе русского зарубежья. В этой книге собраны пасхальные рассказы разных литературных эпох: от Гоголя до Солженицына. Великие художники видели, как свет Пасхи преображает все многообразие жизни, до самых обыденных мелочей, и запечатлели это в своих произведениях.
![Около женихов](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».
![Христославы](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».
![Современная язва](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».
![Приехали](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».