Квартира №16 - [97]

— Что ж, деловой человек. Хорошо. Я возьму с тебя плату, но не деньгами.

— А чем тогда?

Возможно, было нехорошо использовать подростка в своих целях, но учитывая, что сейчас мне нужно было разруливать ситуацию с Денисом, а значит, часто уходить, пришлось пойти на это.

— Мне нужно будет периодически отлучаться из офиса. Решать кое-какие вопросы. Надеюсь, много времени это не займет, но я должна буду как-то объяснить свое отсутствие в бюро.

— К Власову на свиданки? — недовольно пробормотала Мила. — А говоришь, что у вас ничего нет.

— У нас ничего нет, и это не свидания. Мне действительно нужно будет отлучаться из-за него, но это совсем другое дело, — видимо, Мила не была в курсе того, что Денис в больнице. Так даже лучше, чем меньше ей будет известно, тем лучше.

— Хорошо. Я тебя прикрою.

— Тогда договорились, — я протянула руку своей нанимательнице, и она ее пожала. — Буду ждать звонка, чтобы назначить встречу с твоей мамой.

— Сегодня же поговорю с ней, — радостно проговорила девчонка.

— И деньги забери…

Снова просить не пришлось. Мила схватила со стола конверт и быстро спрятала его в своем рюкзачке. Она достала небольшую пудреницу и наспех стерла спонжем потекшую тушь.

— Надо заглянуть к твоему Викингу, — деловито заявила она.

— Зачем?

— Как зачем? Я же должна выполнять свою часть договора, пусть удостоверится снова, что ты на меня работаешь.

— Костя мне и так поверит, — с грустью ответила я, понимая, что в который раз буду врать человеку, который мне полностью доверяет.

— Как знаешь, — Мила поникла на глазах, а у меня промелькнула догадка, что ее рвение увидеть моего жениха, было связано отнюдь не с чувством долга. И девчонка словно прочитала мои мысли. — Ты себе там ничего не надумывай.

— Не буду, — усмехнулась я.

Я проводила Милу до лифта, где мы снова условились созвониться. Краем глаза я видела, как за нами наблюдала Лидочка, которой совсем не понравилась моя новая клиентка. Но мнение секретарши меня волновало в последнюю очередь. Сейчас предстояло разобраться во всей неразберихе, в которую превратилась моя жизнь.

Возможно, мне не стоило соглашаться на просьбу Милы Красовской. Возможно, я зря подпитала ее надежды насчет отца. Но поступить иначе не могла. Как никто другой, я понимала, какими болезненными могут быть переживания шестнадцатилетней девушки. У меня была другая ситуация, но никогда не смогу забыть ту боль, которую испытала и удушающее чувство одиночества, лишающее жизнь смысла. Эта решительная девочка, при том, что в тысячу раз сильнее прежней меня, в одиночку пытается бороться с ветряными мельницами. А что, если она права? Что, если ее отца без вины сделали козлом отпущения, а на Милу и ее маму поставили клеймо семьи убийцы? Я не знала, да и не верила, что в моих силах докопаться до истины, но в одном была уверена — девочку не оставлю. Жить — значит жить для других. Все мы питаемся друг от друга. Пусть хоть иногда теплится огонек доброты. Доброта придает человеку силы, если ему трудно живется.[5] В глубине души возникло чувство, что, помогая Миле, я спасаю себя, а моя никчемная жизнь приобретает смысл.

Тем не менее, я вдруг оказалась в паутине лжи, которую сама и сплела. Движимая благими намерениями, я громоздила одно вранье на другом и, что самое печальное, переставала слышать голос совести. Сообщая Косте про новое дело, необычную клиентку и необходимые частые отлучки, я не чувствовала вины, как прежде. А он верил… Продолжал верить.

— Элис, не расскажешь, что это за дело? — закрывая дверь на замок, поинтересовался он.

— Мила просила не распространяться. Это их семейный случай. По сути, я больше как консультант, — ответила я, с опаской глядя на запертую дверь, не понимая, чего хочет Воронов.

— Я горжусь тобой, родная. Уже появляются свои клиенты, не по наводке бюро, — проговорил он, надвигаясь на меня.

— Кость?..

Он резко подхватил меня и усадил на свой стол, а сам навис надо мной. Дыхание перехватило, а сердце забилось сильнее, только почему-то от страха. Я уловила его настроение и не была уверена, что смогу поддержать, вот только… только выбора не было. Нельзя, чтобы Костя усомнился во мне.

— Мы же на работе… Сюда могут войти.

Моя слабая попытка сопротивления была пресечена страстным поцелуем, и все опасения меня разом покинули. Как бы то ни было, а рядом с Костей я находила спокойствие, даже когда страдала по другому. Неправильно, некрасиво, даже отвратительно… Но чувствам не прикажешь. К тому же, мне нужно было делать хоть что-то, чтобы заставить себя вновь полюбить жениха. Мне отчаянно нужна была его близость, ведь тело все еще помнило касания Дениса.

Он не ослаблял напора, и я не заметила, как оказалась в совершенно неприличной позе на его столе, и тут ударом хлыста по обнаженной душе вспомнила, что точно также было с Денисом.

— Не здесь, — решительно сказала я, обхватывая ладонями его лицо и отстраняя от себя.

— Элис! — прорычал мой мужчина, уверенный, что я снова иду на попятную. Ошибся.

— На столе неудобно, — улыбаясь, проворковала я и, соскользнув со столешницы, взяла Костю за руку и повела к дивану, краем глаза подмечая, что он доволен, как мартовский кот.