Квартира №16 - [38]

— А если я готова? — я гордо вздернула носик и посмотрела в глаза собеседнице, но вместо желания спорить увидела в ее взгляде жалость.

— Но ты не готова, — она притянула меня к себе и обняла, — если ты это сделаешь, а вы разбежитесь через пару недель, потом так жалеть будешь. Я вот жалею… Если бы могла, чтобы Лешка был у меня первым…

— Ты с Денисом?..

— Нет, — рассмеялась Лена. — Был у меня приятель. Я, как ты, глупой была, только меня некому было предупредить. Неделю с ним встречались, потом переспали, потом еще неделю вместе были, и он меня бросил.

— Но Денис же не такой! — возразила я.

— Все парни такие. Пока ему нравишься, то будет рядом, а потом чувство может пройти. И это не его вина. Дену нравится твоя непосредственность, наивность, забота. Ему нравится, что он так сильно любим. Но что дальше? Вскоре ему это надоест.

— А если нет? — я подняла на Лену заплаканные глаза, а она только покачала головой. — Лен, я действительно люблю Дениса.

— Что ты знаешь о любви? В твоем возрасте каждое увлечение называют любовью.

— Денис не увлечение.

— Алис, я тебя предупредила, — шумно выдохнув, строго сказала девушка, — хочешь набить свои шишки, а не учиться на чужих ошибках — пожалуйста! Моя совесть чиста. Я тебя предупредила.

Лена поднялась со ступеньки и ушла в дом, а я, поежившись от холода, осталась одна в темноте. Как странно, что никто не додумался подсветить крыльцо. В любом случае, я была рада, что никто сейчас не сможет увидеть мое лицо. После этого разговора у меня на душе остался такой неприятный осадок, и я не знала, как отнестись к Лениным словам. Но чем дольше я сидела в одиночестве, тем сильнее ее предостережения казались пустыми, и нарастала радость, что я нравлюсь Денису.

Вскоре музыка прекратилась, а в комнате зажегся свет, осветив мое темное убежище. Пора было возвращаться в дом, но почему-то я боялась встречаться с Леной. Она будто отчитала меня, и теперь я чувствовала себя виноватой. Глупости, какие глупости! Ну в чем была моя вина?.. Пересилив себя и собрав все-все мужество, что во мне было, я направилась в дом.

— Лисенок, вот ты где! Я тебя потерял. Думал, что ты уснула, — улыбнулся мне Денис, собирающий аппаратуру в большую челночную сумку.

— Я была на крыльце. Дышала свежим воздухом, — ответила я.

— Устала?

— Немного…

— Сейчас все соберу, и домой. Ребята все здесь остаются.

Мы выехали с дачи Шлема около четырех утра. С Леной я только попрощалась и больше не разговаривала. Несмотря на поздний, хотя скорее ранний, час, сна не было ни в одном глазу. Всю дорогу до Москвы я прокручивала в голове мысль, что нравлюсь Денису и ждала его признания. Но он рассказывал о музыке, своих вертушках, сведениях и скрейтчах. Удивительно, ведь я с раннего детства занималась музыкой, но не испытывала к ней того, что было у Дениса. Было несправедливо, что я, не желая играть на скрипке, получаю лучшие уроки, а он, мечтая о музыке, вынужден работать в фастфуде.

— Лисенок, ты чего молчаливая такая? — вдруг спросил парень.

— Нет, я просто тебя слушаю, — соврала я, боясь, что он прочтет мои мысли.

— Хм… даже не ругаешься, как я достал тебя своими вертушками, — усмехнулся Денис.

— Ты можешь мне рассказывать про них сколько угодно. Я буду слушать.

Неожиданно Денис вывернул на обочину и затормозил. Мне стало страшно, потому что он, как хищный зверь, навис надо мной, как над добычей. Мы смотрели в глаза друг другу, а потом… Потом случился мой первый поцелуй. Я читала об этом, видела в фильмах и даже как-то пробовала на подушке, но все мои знания превратились в прах. Возлюбленный терзал мои губы, прикусывал, зализывал и снова целовал. А внутри меня порхали бабочки… И не осталось и тени сомнения, что это любовь! Именно любовь, а не увлечение, как сказала Лена.

— Ты такая сладкая, Лисенок, — прошептал он, чуть отстранившись, давая мне возможность отдышаться, — но нам пора. Продолжим дома.

Денис снова сел за руль и завел машину, а я, приложив пальцы к опухшим от поцелуя губам, боялась подумать, что будет, когда мы останемся вдвоем в его квартире, и насколько далеко сама могу зайти.

Мы приехали домой к пяти утра. Денис не стал доставать вертушки и оставил их в машине, все равно вечером везти в бар к другу. Взявшись за руки мы пошли к подъезду, но, не доходя до него, парень утянул меня в сторону.

— Слушай, Лисенок, если консьержка не спит и нас увидит вдвоем — обязательно донесет твоим предкам. Сделаем так: я зайду один, если она спит — придержу дверь; если не спит, то выйду к тебе, будто что-то забыл в машине. Идет?

— Хорошо, — ответила я, поежившись от холода.

Денис быстрым шагом пошел к подъезду, а я прислонилась к широкому тополю и стала рассматривать свои ботинки. Мой взгляд как-то сам скользнул по земле, и я увидела ворох разноцветных окурков, тех же самых, что были тогда. Получается, тот странный человек снова приходил и долго кого-то ждал? Интересно, кого? Но мысли о незнакомце стали неважными, когда, придерживая открытой подъездную дверь, мне махнул Денис.

Консьержка крепко спала на своем узком старом диванчике, и мы быстро прошмыгнули мимо нее. Я хотела вызвать лифт, но парень мне не дал, возмущенно прошептав, что перебужу соседей. Он потянул меня на лестницу, и я засеменила за ним.