Квартира №16 - [234]

Красовский, тем временем, наслаждался жизнью с новой возлюбленной. Они сыграли свадьбу, и вскоре Ольга забеременела. Александр действительно был счастлив с молодой женой, он обожал ее и новорожденную дочку, кичился своей радостью перед друзьями и бывшей любовницей. Это было жестоко, так жестоко, что Матвей не мог находиться в одной компании со своими старыми приятелями. Он хотел порвать всякую связь с Красовскими и Власовыми, но одно обстоятельство не позволяло это сделать — молоденькая лучезарная Оля. Иванов влюбился без памяти, но не мог ничего поделать, кроме как ждать. Он не сомневался, что рано или поздно Александр поступит с Олей так, как поступил с Мариной, но обстоятельства сложились по-иному.

Власовы погибли, Красовский бежал, забрав себе деньги фирмы. Матвей был уверен, что все произошло именно так. Ольга слишком любила своего мужа, чтобы увидеть его истинное лицо, и не поверила, что ее обожаемый Сашенька мог бросить семью, а Иванов знал, что Сашенька был способен и не на такое. Когда Матвею удалось добиться руки любимой, он установил за ней слежку. Из ревности, как думала Ольга. Ради ее безопасности, чтобы уберечь от первого мужа, как было на самом деле.

Единственным упущением Матвея был Денис. Мужчина не подумал, что он может оказаться сыном Александра, а не Сергея, к тому же Красовский не выказывал никаких отцовских чувств к мальчику, хотя детей очень любил. Этого у него нельзя было отнять.

* * *

Мы сидели в небольшой комнатке, напичканной старой, видавшей виды техникой. Отсюда можно было связаться с постами полиции или немедленно запросить съемки с дорожных камер, таким образом удавалось следить за перемещениями Власовых. У нас не было иного способа не потерять Дениса, чтобы не вызвать подозрений его безумного отца… или не отца… Наш план был такой: понять, куда направляется Сергей, и перехватить его на месте. Но только никто не знал, каким образом их перехватить.

Я не находила себе места. После истерики на дороге, меня быстро привели в чувства, и с тех пор я не проронила ни слезинки. Нужно было оставаться сильной, не поддаваться ни отчаянию, ни страху, ни дикой головной боли, которая не давала покоя последние пару часов. Матвей и Костя то и дело связывались с полицией, просчитывая новые варианты маршрутов, куда мог ехать Сергей. На диванчике в углу устроилась Мила, она напрочь отказалась ехать домой, но вела себя как мышка и даже недолго поспала.

— Они свернули на М-1, теперь без вариантов! — воскликнул Костя.

— Что такое? Куда они едут? — я подбежала к Воронову и резко развернула к себе кресло, на котором он сидел.

— Трасса М-1 ведет в Беларусь. Сергей хочет выехать из страны, — ответил он.

— Но как они пересекут границу со взрывчаткой?!

— Я знаю, — сказал Матвей, поднимаясь со своего места. — Там есть один съезд, где через лес можно добраться до неохраняемой части границы… Скорее всего, Власов свернет туда, бросит машину со взрывчаткой и пешком пойдет к границе.

— А Денис? — ужаснулась я.

— Не думаю, что он возьмет его с собой.

— Но и не отпустит… — прошептала я.

— Поэтому нужно перехватить их!

— Но как?!

— Не знаю, Алис. Будем действовать по ситуации. Вертолет подготовят через пятнадцать минут, бессмысленно тебя просить остаться?

— Я лечу!

— Собирайся…

Глава 57. Конец — лишь новое начало

Как часто первое впечатление о человеке бывает обманчивым? Весельчак, с которым так здорово проводить время, не всегда может стать настоящим другом, а другой, хмурый и нелюдимый тип, поддержит в трудную минуту. Как часто за красивой оболочкой скрывается пустота, а за уродством — глубокий внутренний мир, окунувшись в который, уродство перестает быть таковым? Как часто мы ошибаемся в людях, делая выводы по первому знакомству? Но кто виноват в наших упущениях? Порой проблема в нас, вечно спешащих, не находящих времени остановиться и подумать, а случается, что виноваты те, о ком мы нехорошо думаем.

Мы с Костей были убеждены, что Матвей негодяй, и прийти к такому выводу нам помогли его суровость, холодность, расчетливость и нелюдимость. Никудышный отчим, слишком строгий муж, он был груб с нами и неприветлив с собственной падчерицей. Но под этим непробиваемым панцирем оказался глубоко несчастный человек, посвятивший свою жизнь единственной женщине, которая так и не ответила взаимностью. Мне было до невозможности стыдно, что я думала о нем самые ужасные вещи и грозилась через суд отобрать Милу, но он оказался выше обид. Сейчас Матвей Иванов стал моей последней надеждой разыскать любимого, и я видела, что он готов на все, чтобы помочь.

Вертолет быстро набрал высоту, и мы помчались в погоню за Сергеем. Никакого конкретного плана у нас не было, и это пугало больше всего. Если Власов заметит нас, то все будет кончено, а вертолет издалека может выдать себя шумом лопастей. Нас было пятеро: два пилота, Матвей, Костя и я. О том, чтобы взять с собой Милу, не было и речи, но она сама не выразила желания лететь с нами. Малышке было так плохо после всего услышанного, что она стала похожа на неживую фарфоровую куклу, но сейчас я старалась не думать о ней. Перед вылетом Матвей дал мне рюмку водки, и это помогло взять себя в руки и не впасть в очередную истерику. Я чувствовала себя бойцом, готовым идти до конца во имя спасения дорогого человека.