Квартира №16 - [196]

— Спасибо, милый, теперь я без работы, — грустно усмехнулась я.

— Не об этом думать надо. Сказал же, что о тебе позабочусь. Ты, главное, поправляйся! — улыбнулся он, и я кивнула в ответ.

— Денис, давай позвоним Косте, узнаем, как у них с Милой дела?

— Лисенок, я уверен, что все в порядке, иначе бы Воронов позвонил сам. Тебе лучше ни о чем плохом не думать.

— Не могу. Если не хочешь, чтобы я переживала — звони! Как не понимаешь? Я же места себе не найду.

— Ладно, — сдался Денис.

Костя приехал за Милой в конце учебного дня и застал девочку выходящей из школы. Она искренне удивилась такому гостю, но безропотно села в машину и позволила отвезти себя домой. Всю дорогу Красовская молчала и только по приезде домой рассказала своему Викингу, что Матвей заставил ее пойти на занятия. Отчим поставил условие, что она сама будет зарабатывать на жизнь, а точнее, получать зарплату за свою учебу. Он даже озвучил сумму «оклада», из которого будет вычитать за прогулы и плохие отметки. Мила перепугалась, что если не пойдет на уроки, то в конце месяца не получит ни гроша.

— Какая дикость! — не сдержалась я.

— Не знаю, Лисенок, может быть, как раз наоборот: у Милы не опустятся руки, она будет учиться, не забросит школу, сдаст экзамены…

— Но сейчас ей плохо! Девочке поддержка нужна, а не бизнес-план!

— Возможно, Матвей просто не может дать ей другую поддержку… Спросим у Воронова. Он уже едет сюда.

Костя примчался с огромным букетом цветов, чем снова разозлил Дениса. Но Власов сдержался. После слов доктора о том, что мне нельзя нервничать, возлюбленный старался держать себя в руках.

— Ты видел Матвея, когда был у Милы? — спросила я.

— Нет, он был на работе, малявка не знала, когда он должен вернуться.

— Как она?

— Плохо, но намерена бороться. Она считает, что отчим придумал это, чтобы найти предлог и сдать ее в детдом, — вздохнул Костя.

— Чушь! Я говорила вчера с Матвеем, и он был решительно настроен оставить Милу у себя. Если бы хотел отказаться от опеки, то не стал бы искать предлог.

— Я тоже так думаю, — согласился Костя, — а вот малявка другого мнения.

— С ней я позже побеседую, — вздохнула я. — Но могу понять ее чувства после беседы с Матвеем. Неприятный он тип.

— Что он тебе говорил? — нахмурился Воронов.

— Я оставила ему свои контакты, чтобы в случае чего-то непредвиденного Матвей мог меня найти, но совсем забыла, что он может узнать квартиру Власовых. Что, впрочем, и случилось. Он стал расспрашивать, каким образом я в нее въехала, и мне пришлось рассказать правду и сознаться, что я в курсе их старой дружбы с Сергеем Власовым.

— Ольга ему ничего не говорила? — удивился Денис.

— Нет. Она только упоминала нас как новых знакомых, но не вдавалась в подробности. Матвей не выносил разговоров о первом ее муже, и Оля не хотела его злить.

— И какая у него была реакция на твои слова? — продолжил Костя.

— Это самое любопытное. Он сказал, что Красовский не любил Ольгу, обвинил в том, в чем его подозревают, — я опустила взгляд, потому что не могла при Денисе вслух произнести, что Матвей назвал Александра убийцей Власовых.

— В убийстве мамы и папы? — все же спросил Денис.

— Да, — вздохнула я. — Но еще Матвей сказал, будто Красовский изменял жене, что не любил ее по-настоящему.

— Хм… Ольга твердила обратное, — потирая подбородок, пробормотал Воронов. — Хотя влюбленные женщины часто бывают слепы. Денис, а ты не помнишь, какие отношения были между Олей и ее мужем?

— Не знаю по поводу измен, но то, что Александр любил Ольгу — факт. Я даже завидовал, что мои родители не выражают своих чувств так пылко. Красовский с Оли пылинки сдувал. Нет, он точно любил жену! — решительно заявил Денис.

— Может быть, Матвей наговорил мне все это чисто из обиды? Хотел еще больше облить грязью старого соперника… — но тут мне в голову пришла иная мысль: — А что, если ему стало известно про планы Ольги? У них завязалась ссора в ресторане, и Матвей столкнул ее с лестницы, а чтобы подстраховаться на всякий случай, если Красовский объявится, наговорил мне про него гадости. Конечно! Он думал свалить на Александра вину!

— Элис, подожди! Не нужно бросаться такими серьезными обвинениями!

— Но Кость! Все же сходится!

— У нас действует презумпция невиновности, ты же юрист и должна это помнить.

— Какая к черту презумпция?! — вспылил Денис. — Если этот человек может быть убийцей, то его надо изолировать!

— Как?! Как, скажи мне, раз ты такой умник? — в тон ему выкрикнул Воронов.

— Не знаю, ты же у нас крутой адвокат!

— Так, хватит! Вы оба! Что удумали?! Устраивать петушиные бои в больнице? Нравится вам или нет, но сейчас мы втроем в одной лодке и в первую очередь надо думать о том, как вытащить Милу из лап этого ненормального!

— Юридически у него все права на малявку, — вздохнул Воронов. — С другой стороны, если мы попробуем отсудить Милу, то ее просто отправят в детдом, а шестнадцатилетней домашней девочке там не выжить.

— И что ты предлагаешь?

— Пока оставить все как есть, но следить и за Милой, и за Матвеем. Я уже сказал малявке, чтобы звонила, если отчим ее обидит.

— Но мы должны предотвратить трагедию, а не бороться с последствиями, — простонала я.