Квартира №16 - [151]

— Алло, Костя? — нерешительно ответила я, чувствуя страх, как на самом сложном экзамене.

— Элис, привет. Как ты? — взволнованно протараторил он, и я поняла, что это не звонок вежливости.

— Нормально, а как ты? Что-то случилось?

— Элис, надо увидеться. Это важно. Ты же сейчас дома? Я приеду!

— Да, дома, но что случилось? Объясни…

— Не по телефону. Денис же сейчас не с тобой?

— Нет, он уехал на работу, потом у него встреча, так что я не знаю, когда он вернется.

— Хорошо, тогда ничего ему не говори.

— Но почему? Костя, ты меня пугаешь!

— Дело касается убийства его родителей. Ольга и Мила были правы. Это не Красовский.

Глава 39. Пропавшие сокровища

Когда любовь уходит мирно, на ее месте остается светлая привязанность. Так было у меня по отношению к Косте. Я много думала о нас уже после того, как стала жить с Денисом, и поняла, что действительно любила бывшего жениха. Пусть не так, как Дениса, но именно любила. Костя был моим самым близким человеком, частичкой новой, взрослой меня, и теперь, когда мы расстались, и я стала жить с другим, мне дико его не хватало как друга. Это было эгоистичное чувство, в котором я не смела признаться ни Власову, ни Воронову — они бы оба не поняли. Когда Костя сказал, что приедет, меня одновременно охватили противоречивые чувства: с одной стороны, безумно хотелось его увидеть, но с другой — я совершенно не знала, как себя вести.

К приезду Кости я приготовила его любимую курицу в соусе карри, напекла печенье и сварила компот. Это была самая малость, какую могла для него сделать. Воронов приехал через полтора часа после звонка. Он изменился с момента нашей последней встречи: сменил прическу — стрижка стала короче, похудел лицом, но набрал в плечах. Если раньше по нему сходили с ума девушки, то сейчас ни одна бы не устояла.

— Кость, привет, — я слабо улыбнулась, не решаясь подойти и обнять.

— Элис, замечательно выглядишь, — ответил он.

Повисла неловкая пауза, и потребовалось не меньше минуты, чтобы наконец взять себя в руки. Нас словно ударило током, и мы одновременно бросились в объятья друг другу.

— Кость, я очень по тебе скучала, — проговорила я, чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь.

— Мне тебя очень не хватало. Хотел позвонить раньше, но не был уверен, что стоит…

— И я хотела позвонить, но только… стыдно было.

— Ну… мы же друзья, несмотря ни на что?

— Да, Кость. Для меня ты всегда будешь самым близким другом.

— Я рад это слышать. Мила рассказывала о вас, но не знаю, насколько все так и ничего не преувеличено. У вас все хорошо?

— Да, все хорошо. Есть сложности, конечно, но мы справляемся. Но ведь ты приехал не за этим? Ты хотел поговорить о Красовском, — напомнила я.

— Давай не здесь? — предложил Воронов, и я только поняла, что мы все еще стоим в прихожей.

— Прости! Конечно! Я приготовила курицу как ты любишь и печенье с корицей. Пойдем на кухню? — я взяла его за руку и потянула к кухне, где уже накрыла на стол.

Я немного успокоилась, но все равно волнение не прошло. Костя, как и раньше, смотрел на меня влюбленными глазами, и это причиняло боль. Хотелось вырвать эту любовь у него из сердца, вернуть нашу юношескую, дружескую симпатию, но я была бессильна.

Мы оба молчали, пока я раскладывала еду по тарелкам. Костя внимательно рассматривал кухню, чему-то улыбался, а в другой момент хмурился. Раньше мне всегда удавалось догадываться, о чем он думает, но теперь эта способность меня оставила, хотя сейчас я бы отдала все на свете, только бы прочесть его мысли.

— Тут очень уютно, — наконец прервал молчание Воронов. — По-домашнему. Ты всегда умела создавать тепло в доме.

— Но это чужая кухня, так что заслуга не моя, — смутилась я, понимая, что Костя имел ввиду совсем не интерьер. Он тоже все прекрасно понял. — Кость, что ты хотел сказать по поводу Красовского? Почему не хотел, чтобы Денис обо всем знал?

— Ну, по поводу Дениса тут все очевидно: это его больная тема, а он человек эмоциональный… Никаких доказательств нет, и я не могу бросаться громкими заявлениями беспочвенно.

— Почему ты решил, что Красовский не причастен к смерти Власовых? — напрямую спросила я.

— Начну с самого начала, с того, почему я убедил тебя, Милу, Ольгу, да и себя в том, что виновен именно Александр, — Костя откинулся на стуле и перевел дыхание, превращаясь в хорошо знакомого мне адвоката Воронова. — Когда ты рассказала мне про то, что помогаешь Миле, я не думал ни о ней, ни о ее отце. Все, что меня волновало, это то, что ты снова как-то связана с Власовым. Я ревновал, для тебя это не секрет. Ревновал настолько, что был готов сам ввязаться в расследование, только бы ты не вспоминала лишний раз Дениса. Я запросил из архива дело Власовых и, когда увидел, что Красовский сбежал, решил, что на этом все и кончилось.

— А разве не так? — нахмурилась я.

— Еще когда я знакомился с делом, меня что-то насторожило, но я не придал значения своей интуиции. Повторяю, мне хотелось скорее покончить с тем, что напоминало бы тебе бывшую любовь… Как я тогда думал, бывшую, — чуть тише проговорил он, снова вгоняя меня в краску. — Когда ты уехала с Власовым, я снова все переосмыслил. Откровенно говоря, не последнюю роль сыграли Мила и Ольга. Они обе мне симпатичны, хотя мелкая бывает слишком назойливой. У них обеих есть одно общее качество — они не умеют скрывать чувства. Все написано у них на лицах, поэтому, когда в очередной раз Ольга упомянула покойного мужа и как сильно его любила, я подумал, что не будь ее чувство взаимным, она бы не говорила об Александре с таким благоговением.