Квант времени — Пантелей Бабыленко - [5]
– А ну, полегче, ваше сиятельство, – для верности стукнул кулаком в ладонь. – Кто таков будете? Какого рожна тут распоряжаетесь?
Силуэт, парящий впереди, казалось, опешил.
– Этот ребенок проломил Логос, деструктировал время и сотворил… – силуэт задумался, подбирая слово. – Как вы там выражаетесь?
– Катавасия, – подсказал Пантелей, удивляясь про себя: «Несмеянка, что ль, деструк… как его?» – И соврал не моргнув глазом: – А то мы не знаем.
Он скрестил руки на груди, чувствуя себя хозяином положения.
Огненный, кажется, немного растерялся:
– Хорошо. Поговорим по-другому.
– Согласен, – Бабыленко сделал широкий жест в сторону накрытого стола. – Чай? Кофе?
«Господи, что я мелю? Они же все равно заберут ее, все равно».
– Александра – моя дочь.
– Дать бы вам по шее, папаша.
– Аргументируйте.
– Эк, как загнул! Прям профессор али акадэмик. Да и мы не из тупых. – Сапожник подступил ближе – свет не обжигал. – Скажи мне, папаша. Чёй-т Несмеяна… Ну, Александра, ищет в нашем времени? Чёй-т ребенок сбежал от тебя?
– Ошибка воспитателей, – выпалил огненный.
– Чего-о? – протянул Пантелей, сжимая кулаки. – Сашка в интернате, чо ль, живет?
– Не совсем по…
– Да все ты понял, папаша!
– А вы понимаете, чем ее вторжение грозит вашему времени?! – сорвался огненный. – Мы едва стабилизировали Городок в допустимом временном промежутке! А если бы вас бросило на миллионы лет? И было бы у вас тут Сарматское море!
– Переживем! – профессор неожиданно выскочил из-за спины Бабыленко и спрятался.
Огненный смолк. Пантелей понимал его замешательство, как понимал без слов Несмеяну.
– Я ее забираю, – решительно произнес папаша.
– Ей решать, – угрюмо ответил сапожник, чувствуя, как из сердца выдирают что-то дорогое, родное.
– Александра, домой, – сиятельный позвал так, как все родители испокон веков звали.
Бабыленко отступил. Девочка, боясь смотреть ему в глаза, шагнула к отцу.
– Я попрощаюсь, – тихонько попросила.
– Да, конечно. Мы пока стабилизируем поток, – а сам не сдвинулся с места, как и двое его спутников.
– Пантелей, я…
– Не, – отступил тот. – Если решила – иди. Прям щас иди.
Последняя ниточка лопнула, словно шилом в сердце.
Меж тем комната приобрела привычные очертания: исчезла хрустальная люстра, камин затянулся камнем и штукатуркой, которая тут же постарела и облупилась. Видать, поток стабилизировался окончательно.
– Александра? – окликнул дочь сиятельный папа.
– Мне пора, – прошептала девочка.
– Угу, – филином откликнулся сапожник Пантелей Бабыленко.
Огненный поднял дочь на руки, свет усилился и рассыпался искрами, будто звездопад. Пантелей сел на пол:
– Вот и все.
– Хорошая девочка, – эхом отозвался профессор.
Сапожник принялся ладонью растирать шею – ком в горле давил, не давая вздохнуть.
– Не трави душу, профессор.
– Прости, Пантелей.
Семионыч взглянул на доску и вдруг прочел:
– Вот ты филолог, – кисло улыбнулся сапожник. – Чьи стихи-то?
– Мои, – пожал плечами профессор. – Сегодня само сложилось. – Он снял очки – бледный нескладный старик, – молодость «стабилизировалась» с потоком времени.
– А ведь могли и объяснить кой-чего, – сапожник оглянулся, будто впервые попал в эту комнату. – Ваше сиятельство.
Словно на зов, в комнате вновь появился огненный. Сел по-турецки напротив Пантелея, чуть наклонился к нему, и сквозь сияние проступили черты лица.
– Господи! – профессор плюхнулся на диван.
– Спасибо тебе, – улыбнулся папаша сапожнику.
– Слышь, Семионыч, – прошептал обалдевший Пантелей, когда гость окончательно исчез. – Это шо ж получается, Семионыч? Так, выходит… Сашка – она… Ёжики-карёжики!
– Бог мой, ребенок! Создать временной коллапс, чтобы увидеть прадедушку?
– Не глупи, па.
– Излагай. И прекрати разбирать аппарат! Я еще не совсем понял аналоговую схему.
– Как скажешь…
– Я жду.
– Какие вы все-таки глупые, взрослые.
– Что?
– Нам просто не хватает родительского внимания. Неужели это трудно понять?
– И для этого следовало строить аппарат, создавать… Как ее?
– Катавасию.
– Глупое слово и неуместное…
– Я больше не буду. К тому же хватило одного раза.
– М-м-м. И?
– Дед Пантелей увидел тебя и меня, и теперь он является измененным квантом во времени.
– Слава богу, обошлось без перемен…
– Да. Если не считать, что родители Кольку забрали домой. И Славкины вернулись. И… А вот и мама!
Курганник — степная птица. Курганник — вор, грабящий захоронения. Курганником в селе Гостра Могила зовут кузнеца Макара Зотова. Про него ходит много небылиц: знает Макар, где спрятал свое сокровище помещик Шпарь, якшается он со Степной Хозяйкой, водит за собой волчью стаю, вожака которой убил… Когда в село приезжает Виктор, старый друг Макара, становится ясно, что не все байки о Курганнике — выдумка. Что лежит в кургане Рытом? Где местные конокрады берут лошадей? Куда исчезает сельский дурачок Волоха? Кто гуляет ночами на склонах кургана: Степная Хозяйка или сельская ведьма? Спросите Курганника, и он ответит — если, конечно, вы хотите узнать правду…
«…Программа называлась «Экран мысленного обзора. Психоэмоциональная нейтрализация». ЭМО разработали специально для лётчиков гражданской авиации для устранения навязчивых мыслей и отрицательных переживаний. Как можно пустить за штурвал пилота, подавленного своими проблемами? Такой человек время от времени будет вновь обращаться к тревожащей его мысли, отвлекаясь от пилотирования. А так надеваешь на правое ухо дужку мнемоса, и программа вводит человека в состояние дрёмы, когда восприимчивость наиболее сильна, помогает взглянуть на случившееся со стороны и, в конце концов, абстрагироваться от неприятных воспоминаний.Егора, скорее всего, привлекло название программы…».
«…Я тебе уже рассказывал: города Утопии разделились на сегменты и погрузились в Океан.Что было, Итари! Настоящая паника! Никогда не думал, что редины так трусливы! – Он рассмеялся. – Советники визжали, как крысы на тонущем корабле. Ведь Утопия никогда не делала такого маневра, хотя разделение было предусмотрено строителями согласно Завету. Ты помнишь, что в нём сказано? Ты помнишь, как поступили наши предки, чтобы спастись? Редины забыли о Завете. Мы уподобились сухопутным народам. Стараемся больше строить, захватывая новые участки Океана, и вот, что из этого получилось…».
Всем нам известно, что озоновый слой Земли разрушается. Но, как оказалось, разрушается не только он! И спасти нашу планету от разрушения межпространственного слоя предстоит группе смельчаков под руководством великого учёного! Им придётся столкнуться со множеством трудностей. Хорошо хоть помогать им будут ожившая древняя программа, инопланетянка со множеством сущностей и охранная система Земли! Может, вместе они смогут дать всем нам второй шанс!
Интернет вещей может показаться настоящим кошмаром… Ведь умный дом может стать ангелом-хранителем!
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
Третья книга «Нашей доброй старой фантастики» дополняет первые две — «Под одним Солнцем» и «Создан, чтобы летать». К авторам, составившим цвет отечественной фантастики 1960—1980-х, в ней добавились новые имена: Георгий Шах, Олег Корабельников, Геннадий Прашкевич, Феликс Дымов, Владимир Пирожников и др. Сами по себе интересные, эти авторы добавили новых красок в общую палитру литературы. Но третья книга антологии не просто дополнительный том, она подводит некую символическую черту, это как бы водораздел между поколениями — поколением тех, кто начинал еще при Ефремове, и поколением новой волны, молодых на ту пору авторов, вышедших из «шинели» братьев Стругацких.
В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».
В очередной том «Библиотеки фантастики» вошли романы знаменитого английского писателя-фантаста Герберта Уэллса (1866—1946), созданные им на переломе двух веков: «Машина времени», «Человек-невидимка», «Война миров», «Пища богов».
Есть люди, которые родились для оперативной работы. Случается, человек понимает это не сразу, но когда распробует… С Крайневым так и произошло. Однажды побывав в прошлом, во время Великой Отечественной, он уже не смог отказаться от смертельно опасной работы партизанского разведчика. И вот новый рейд, новое задание, старые враги и верные боевые товарищи. А на карте – тысячи жизней и успех операции «Багратион».
Иногда попытки найти работу и устроиться во взрослой жизни приводят к самым неожиданным последствиям. Вчерашние школьники Джим Симмонс и Тони Тайлер узнают это на собственной шкуре – вся полиция города преследует их по ложным обвинениям в изнасиловании и терроризме. Друзья решают пересидеть опасность в армейской учебке – и после ее окончания попадают на самую настоящую войну в джунглях другой планеты, кишащих смертоносными тварями.Не об этом они мечтали, но что делать – пришло время становиться мужчинами!
Еще минуту назад Виктор сидел в своем кабинете в банке и читал отчет. И вдруг — лес, дорога, а за поворотом мелькают серо-зеленые мундиры и слышится немецкая речь. Война? Прошлое? Но как такое возможно и что теперь с этим делать?Однако бывших военных не бывает. Капитан запаса Крайнев скоро уже имел оружие, контакт с местным населением, первый выигранный бой на оккупированной фашистами территории и вызывающую уважение легенду — он стал интендантом третьего ранга Брагиным, продолжив дело офицера, погибшего на его глазах на лесной дороге.
Лейтенант Богданов удачей не злоупотреблял, но и от подарков судьбы не отказывался. Воевал как умел, геройски, бомбил фашистов на своем По-2, не щадя ни себя, ни своего самолета. Может, за то и выпало ему в жизни чудо. Сбили его в последнем бою, но героическая смерть миновала его самым причудливым образом…Ходила по Псковщине легенда, и верили в нее равно и князья, и кметы, и смерды, что однажды, когда совсем житья не станет от ливонцев, появится в небе железная птица, принесет на себе Богдана-богатыря и освободит он города и веси от псов-рыцарей.