Кузя, Мишка, Верочка - [56]
Андрей последний раз видел своих близких, когда младшей племяннице, Леночке, было шесть лет. Была она мамина дочка, щекастая и послушная. Теперь же на вопрос, где Леночка, бабушка устало махнула рукой, и пробурчала: «Опять с подружками шляется, такая-растакая». Андрей удивился, девочке-то всего одиннадцать лет. Все было непонятно. И очень, очень непросто. Андрей отправился в отдел опеки и попечительства. Там его встретили ласково и сразу же заверили, что он сможет беспрепятственно навещать своих племянников в детском доме. «В каком детском доме? — Андрей испытал что-то вроде шока. — Они же дома живут…»
Сотрудники опеки объяснили Андрею, что это пока дети живут дома, но, поскольку бабушка не подавала заявления на установление опеки и попечительства над детьми и явно не собирается этого делать, то детей, оставшихся сиротами, придется определять на государственное обеспечение. «Да вы не волнуйтесь, — сотрудница опеки сочувствовала Андрею и явно испытывала к нему уважение — не каждый дядя утруждает себя визитом в отдел опеки, чтобы поинтересоваться судьбой родных племянников, — Леночка в местном детском доме жить будет. Леша уже большой, мы его сразу на профобучение постараемся определить. А вот со средним, Колей, чуть сложнее будет. У него трудности в обучении и диагноз есть, так что его придется в коррекционный интернат устраивать… Да вы не волнуйтесь так, это же ему на пользу, там по специальной программе обучают!»
«А в аттестате у него что написано будет?» — Андрей насупился. Сам он к делу подходил очень просто — либо ты обычный нормальный человек, и у тебя есть аттестат о среднем образовании, и там все как полагается написано — «средняя школа такая-то…» И тогда тебя и на работу возьмут, и учиться можно пойти, чтобы получить специальность. Либо у тебя все «не как у всех», и тогда ты — изгой. В том дворе, где Андрей вырос, к «психам» относились безжалостно, старшие мальчишки дразнили и гоняли тех, кто «не уродился», находя в этом своего рода развлечение.
— В аттестате что будет написано — что он псих? — Андрей ждал ответа.
— Ну зачем вы так, — сотрудница опеки была недовольна таким поворотом разговора, — это коррекционная школа-интернат, восьмого типа…
— Ну понятно… Значит, будет написано, что псих. — Андрей вышел из опеки, соображая, что же делать.
Андрей с Любой взяли детей. Всех троих. Сотрудницы опеки помогли оформить все быстро и без проволочек. Тем не менее сочли своим долгом предупредить, что дети, по их мнению, очень трудные и опекунам стоит еще раз подумать, прежде чем взваливать на себя такую обузу. «Старший, Леша, уже давно у нас на учете состоит. Средний, сами знаете, диагноз-то не денешь никуда… Да и Леночка в последнее время, прямо скажем…» Андрей все внимательно выслушал. В ответ он повторял только одну фразу: «Это же дети моей сестры, мои родные племянники…»
Гораздо тяжелее ему пришлось в разговоре с матерью. Мать не одобряла его решения. «Не потянешь ты их, — говорила она, — Люба болеет. Я помочь не смогу. Все одно в детдоме окажутся. Может, если только Лену одну оставить?» Матери Андрей ничего не объяснял и ничего не отвечал. Каждый имеет право думать так, как он думает. Матери всегда приходилось тяжело, и она по-своему желала хорошего всем — и себе на старости лет, и сыну, у которого еще все впереди, и детям, которым, как ей казалось, будет совсем неплохо в детском доме. А что такого — кормить будут, крыша над головой будет, учителя присмотрят — все лучше, чем на улице день и ночь пропадать.
Андрей и Люба переехали к детям. От сестры «в наследство» осталась маленькая квартирка в старом деревянном двухэтажном доме. Дом когда-то был бараком, потом жильцы выгородили себе кухоньки и санузлы, добились, чтобы в дом провели холодную воду и газ. Местечко было дачное, и летом дом утопал в зелени, а зимой можно было вставать на лыжи прямо у крыльца. Вновь образовавшееся семейство честно поделило две комнаты. В «зале» — Люба с Андреем. В «детской» — мальчики, а за старинным шкафом, перегородившим комнату, — Леночкина «светелка».
За те годы, что супруги провели вместе с детьми, многое изменилось. Андрей упорно искал «подходы» к старшему, Леше. Мальчик, внешне грубый, на самом деле был чувствительным и ранимым, и от этого замыкался и «выпускал колючки». В свое время ему досталось — своего родного отца он не помнил, маме было не до мальчишки. Потом ссоры с отчимом, конфликты в школе, короче, мальчик давно усвоил, что лучше держаться подальше от взрослых. Люба с Андреем не старались его «воспитывать», просто каждый раз радовались, когда Леша приходил домой, вкусно кормили, говорили что-нибудь хорошее. Постепенно Леша перестал дичиться, домой приходить стало не страшно. Понемножку он стал прислушиваться к разговорам о том, что хорошо бы получить аттестат.
С Колиным диагнозом пришлось повозиться. Снова и снова ходил Андрей по кабинетам и по инстанциям, снова и снова убеждал всех в том, что мальчик потянет обычную школьную программу. Возил Колю на комиссии, проходил с ним обследования. Объяснял. Взывал. Просил. Кто-то отмахивался, кто-то шел навстречу. Кто-то вообще не понимал, зачем Андрею все это надо. Внешняя «простота» и безыскусность Андрея сослужили ему хорошую службу. Он не пытался искать обходных путей, не стеснялся напрямую объяснить, в чем дело. Есть у парня диагноз — значит есть. Плохо человеку жить с диагнозом? — конечно плохо. Бывает, что диагнозы снимают? — бывает. Ну так вот и хочет человек, чтобы его племяннику сняли диагноз. Что тут такого непонятного или странного? Андрею многие старались помочь. Трогала судьба мальчишки-сироты, которому повезло оказаться под опекой такого заботливого и упорного дяди. Усилия достигли цели. Колю перевели в обычную школу, где он и продолжил учение.
У каждого человека, который, затаив дыхание, звонит в детский дом, своя история: кто-то, однажды проснувшись, понимает, что нестерпимо хочет помочь, что эти дети ни в чем не виноваты и имеют право на счастье, кто-то зреет годами и в день «икс» дрожащей рукой снимает телефонную трубку. Жизнь каждого из этих людей, будущих мам и пап, от этого первого звонка меняется моментально. Конечно сложно, конечно страшно, конечно не каждому этот экзамен удастся сдать. Книга Татьяны Губиной – откровение, исповедь сотрудника детского дома.
Приемы воспитания детей, которые изложены в этой книге, достаточно просты. Все рекомендации рассчитаны на семью со средним доходом и экономным ведением бюджета.В книге излагается 50 аспектов воспитания и образования современного ребенка. Автор предлагает родителям собственные апробированные методики, с помощью которых можно уже сегодня провести коррекцию недостаточно успешных подходов, усилить мотивацию подростка к осознанной деятельности с максимально возможным личным результатом.Таким результатом могут стать серьезные и ответственные решения, принятые молодым человеком в раннем возрасте – например, самостоятельное строительство дома.Читайте, применяйте 50 секретов воспитания, изложенных в этой книге, и ваши повзрослевшие дети не только не будут просить у вас деньги, но и захотят в раннем возрасте создать собственный проект жизни.
Каждый малыш по-своему одарен и неповторим, но вот распознать и помочь развить его способности – задача родителя! Ансамбль «Непоседы» за 25 лет своего существования воспитал и вывел в жизнь многих одаренных детей, и в этой книге его руководитель раскрывает секреты воспитания, которые помогли многим детям развить и отшлифовать свой талант.
Кто из начинающих родителей не мечтал иметь простую, удобную в использовании книгу, где были бы собраны самые лучшие и проверенные советы по воспитанию малыша и уходу за ним! Такая книга перед вами. Ее автор – Трейси Катчлоу, журналист и молодая мама. Советы Трейси основаны на рекомендациях специалистов, пересказанных понятным, доходчивым языком, и ее собственном родительском опыте. Первые пять лет – очень важное время в жизни ребенка, когда он стремительно развивается. Всему, что нужно знать родителям в этот период, и посвящена эта книга.
Эта книга – настоящая сокровищница советов и полезных рекомендаций для бабушек и дедушек. Как помочь детям с воспитанием младшего поколения и при этом не быть навязчивыми? Как весело провести время с внуками и при этом научить их чему-то полезному? Здесь собраны самые разнообразные идеи игр и занятий с внуками, помогающих сделать каждую вашу встречу незабываемой и стать настоящими друзьями. Здесь вы найдете и множество практических советов – начиная от ухода за новорожденным и заканчивая увлекательными приключениями на природе в компании внуков-школьников.
Пособие посвящено вопросам изучения, обучения и воспитания слепоглухонемых детей, а также их трудовой и социальной реабилитации.На примере работы уникального специального учебного заведения - Загорского детского дома для слепоглухонемых — автор раскрывает основные проблемы слепоглухонемоты и рассматривает пути их разрешения. Пособие может быть рекомендовано педагогам-дефектологам различных профилей, а также широкому кругу читателей, которых интересует данная проблема.[Нет иллюстраций, требуется вычитка нескольких мест по тексту с оригинала].
В учебном пособии представлены вариативные авторские методики воспитания и развития волевых качеств подростков, социального поведения, этического воспитания. В книгу включены методики и программы реабилитации подростков, уже апробированные и зарекомендовавшие себя. Пособие предназначено психологам и педагогам, ведущим специалистам в области психолого-педагогической реабилитации подростков, а также студентам психологического и дефектологического факультетов для изучения таких дисциплин, как общая психология, педагогическая психология, психология личности, возрастная психология.
Имя Марины Аромштам на обложке — залог правильного воспитания взрослых. Каждая ее книга — это ниточка, соединяющая мир ребенка и мир взрослого. Как говорить, как учить, как объяснить, как исправить и еще целый миллион «как»…Здесь нет готовых рецептов, здесь есть просто жизнь одного человека, для которого педагогика — это не пустой звук и не сухие учебники.Ее дети — самые обычные, они живут в соседних квартирах, соседних домах. Кто-то из неполной семьи, у кого-то, наоборот, все хорошо (но даже за это бывает стыдно), кто-то хвастается без меры, кто-то перебивает и лезет вперед, кто-то ворует кошелек у учителя и божится, что этого не делал, а кто-то пытается его уличить.
Загляните на детскую площадку, и вы увидите несколько «типичных мам». К одной можно приклеить ярлык домохозяйки, у которой всё под контролем; к другой – образ мамы с расшатанными нервами, срывающейся на окружающих; а вон ту можно назвать «загнанной лошадью», усталой и понурой. Нет среди них только «обычной мамы». Потому что обычная мама – это все мы: иногда пофигистки, иногда – вожатые, а время от времени – куда деваться, и загнанные лошади. И это нормально, считает Надя Папудогло, главный редактор портала «Мел» и создатель блога kokomyboy.
В 1983 году весь Советский Союз смеялся над молодым итальянским учителем, которому достался класс настоящих дьяволят — в великолепном «Крокодиле» был напечатан рассказ Джованни Моска под названием «Сорок чертей и одна зеленая муха». В 1984 г. в «Ералаше» в эту самую муху стрелял молодой Геннадий Хазанов, а Евгений Моргунов, директор, распихивая по карманам револьверы, напутствовал молодого преподавателя словами: «В конце концов все мы смертны». И вот почти через 20 лет в России наконец выходит книга, из которой эта история выдернута.