Кузьменко меняет профессию - [7]

Когда я из проходной выскочил, Ниночки уже не увидел. И с тех пор — все, как отрезала. А почему?

— Она, видно, с характером, — ответил Матвей. — А у вас пережитки.

— Чего-о-о?

— Да, я… она, говорю, того… а их разве поймешь? И вообще девушки нынче пошли…

Сказал — и вдруг мысленно увидел свою Раечку, и загрустил…

— А ты чего киснешь? — отведя душу, проявил, наконец, внимание к собеседнику Барсуков.

— Я — ползунок, — сказал Малков и всхлипнул.

— Ну-у? Это как понимать?

— У Раи, знакомой моей, тетка в Заречье живет, — подавляя слезы, заговорил Матвей. — Я вообще-то ненавижу это Заречье. Вечно там неприятности случаются. На меня один раз собака кидалась, огромная, с теленка: дог или волкодав. Чуть не загрызла. А один раз с дерева зверь какой-то прыгнул. Вполне мог шейные позвонки мне сломать, если б не мимо…

Толик, не раз совершавший набеги на зареченские сады, недоверчиво хмыкнул.

— И позавчера, — продолжал Матвей, — провожал я Раечку к тетке. Ночь, звезды. Я Раечке стихи читаю, про любовь свою говорю. Ничего, слушает. Только хотел я ее обнять — выстрел… и пуля просвистела. Упал я на дорогу и по-пластунски в канаву ползу. Залег. Смотрю: где бандиты? А кругом тишина и никого нет. И Раечки тоже.

Малков вздохнул и платочком отер пот со лба.

— А что оказалось? Вчера сижу на лекции, мне конверт передают. В нем шарик детский, резиновый, ну, знаете, которые надуваются. Порванный только. И записка. Вот эта.

Подрагивающими пальцами Малков развернул листок бумаги, прочитал:

«Матвею — Ползунку.

Посылаю трофейное бандитское оружие, которое вы оставили на поле боя. Я его нечаянно раздавила. Извините. Надеюсь, что больше вас не увижу. Раиса».

Приятели помолчали. Затем единым вздохом у них вырвалось:

— Ну, что за девушки?!

В День рыбака

Инженер Михайлов вышел из машины и по дорожке, усыпанной желтым речным песком, направился к берегу.

По обе стороны от дорожки поднимались кусты, поражавшие яркой свежей зеленью, листьев, нежной белизной собранных в крупные кисти цветов. Напоенный нектаром ветерок освежал лицо. Дышалось так легко, что инженеру захотелось петь.

Вот и широкая песчаная коса, вытянувшаяся вдоль реки. По ней на добрых полтораста метров растянулась цепочка рыболовов-любителей.

На ходу собрав бамбуковое удилище и размотав леску, Михайлов пристроился к цепочке.

У ног плеснула легкая волна. От одного взгляда на чистую прозрачную воду у инженера возникло желание схватить большое ведро и пить, пить благодатную влагу…

На трибуне, расположенной у основания косы, появился главный судья соревнований. Взмах голубого флага — и десятки поплавков легко опустились на водную гладь.

Через тридцать минут мелодичный свисток судьи возвестил об окончании спортивной ловли. Линейные судьи двинулись на электрокарах вдоль косы, осматривая, измеряя и взвешивая улов каждого. Коса покрылась серебряными блестками: сверкали в воздухе пятнистые форели, остромордые стерляди, полосатые окуни…

Шумно поздравив победителя, участники традиционных соревнований, посвященных празднованию Дня рыбака, разошлись.

…Сев в машину, инженер Михайлов плотно завинтил дверь и набрал на маршрутном диске цифру 1979. Раздалось еле слышное жужжанье, на пульте времени замелькали цифры: «2030-й, 2025-й.. 2010-й, 1999-й, 1998-й…»

На цифре «1979» раздался щелчок. Дверь неслышно открылась, крепко прижимая к груди ведерко с уловом, инженер Михайлов осторожно выбрался из машины. Под ногами зачавкала лишенная травы, но обильно политая мазутом скользящая глина.

Перешагивая через чахлые низенькие кустики с покрытыми ржавой копотью свернувшимися листьями, инженер торопливо направился к берегу. Навстречу тянул густо пахнущий жженой резиной ветерок.

Вот и широкая песчаная коса, украшенная разводами нефти, обгорелым плавником и рыбьими скелетами.

На косе, вокруг слабо тлеющего костра, десяток понурых фигур. За ними — серая маслянистая гладь реки.

…Под ногой Михайлова громко хрустнул сухой сучок. С восторженным «ура!» от костра навстречу инженеру бросились друзья, бережно приняли от него улов.

Вскоре в котелке забулькала привезенная с завода дистиллированная вода. А еще через полчаса единогласно утвержденный общественностью шеф-поваром бухгалтер Любочкин разливал по мискам отличную, обильно сдобренную специями уху.

Перед едой дружно качали инженера Михайлова: только благодаря его изобретению заводская секция рыболовов-любителей отпраздновала День рыбака на славу.

Служить бы рад… (Из записок интеллигентного бульдога)

Совершенно случайно автору этих строк попало несколько листов грубой бумаги, испещренных непонятными значками и отпечатками крупных собачьих лап.

С помощью группы ученых: кинологов, филологов и дешифрологов, — удалось прочитать эти необыкновенные заметки…

Закон строг: Его кусать нельзя. Я вырвал ремень из Его рук и ушел в свой угол. Очевидно, у меня расшатались нервы: в боку покалывало, как будто в шкуру вцепилась блоха. Лежа на старой вытертой подстилке, я тихо рычал, грыз ремень и думал…

Меня зовут Шарк. Мне три года, я чистокровный бульдог и уже получил две медали на областных выставках. Мой портрет был напечатан в газете, а все собаки двора уступают мне дорогу.