Кусучий случай, или Няня для обреченного - [9]

— Урррр! — возмутился Титикака, требуя, чтобы его тоже чесали! Но дотянуться до него я не могла. Пришлось разуться и выставить вперед ногу. А то несправедливо! Узурпируют маму! Проклятый дядя — узурпатор! И тут успел!

В позе подбитой ласточки я стояла, прислонившись к стене.

— Я просто уничтожу тебя, — слышался тихий голос с затаенной злостью. В этот момент рука начинала чесать за ухом с удвоенной силой. Как не чесала никогда! Все соседские котики умерли бы от зависти!

— Ррррр, — послышался стон, сквозь который сочились такие проклятия и пытки, от которых моя попа сморщилась косточкой от персика. — Р-р-разор-р-рву…

Я с надеждой смотрела на дверь, в надежде, что кто-то войдет. «Срочное дело! Ваше величество! Бросайте все!» — чудилось мне спасительное. Но за дверью было тихо.

— Ну хоть бы нам войну кто-то объявил, — мысленно стонала я, понимая, что еще чуть-чуть и потеряю равновесие.

— Ай! — округлила я глаза, видя довольного Титикаку. Он решил, что нет ничего вкуснее моего пальца. А если он еще и в майонезе…

Я сползла по стенке, не убирая руки от его величества. Зато моими пальцами лакомились, делая нежный кусь и заглядываясь на меня честными голубыми глазами.

— Ты мне сразу не понравилась, — слышался страшный голос. — Сразу, как я тебя увидел…

— А я и не старалась, — вздохнула я, видя старания Титикаки. Заботливый малыш считал, что мужчины должны носить меня на руках. Поэтому отгрызть мне половину ноги — это самая замечательная идея, которая вдруг посетила светлую голову.

Стоило мне повернуть голову, как я увидела перед собой страшную морду.

— Это они тебе сказали? Да? — послышался вкрадчиво — зловещий голос. Мне пристально посмотрели в глаза.

— Нет, сама догадалась, — осторожно заметила я, пытаясь выгородить «ковриков», чтобы им не досталось по коврижкам.

— Не верю. Пр-р-равее, — прорычали мне в лицо, пока моя рука срочно просила сменщицу. Но «сменщица» была занята Титикакой. Тот подставил голову, настойчиво ловя руку и компостируя ее острыми зубами.

У каждого мужчины есть свои эрогенные зоны. А тут одна, сплошная…

Дверь так и не думала открываться с криками: «Пожар! Горим! Спасайся, кто может!» или «На нас напали, милорд!»

«Держаться нету больше сил!» — ныли руки и нога, которая тоже участвовала в процессе. Мне казалось, что у меня из глаз текут слезы. А если выживу, то останусь чесательным инвалидом.

Огромные когти мяли ковер, а Титикака решил, что меня пора спасать. И схватил зубами пояс от халата. Он тянул за него зубами, как бы намекая, беги, мама, беги! Я локтем прижимала халат, обещая себе впредь спасать себя сама.

— Не там! — рявкнули на меня, пока рука металась в поисках волшебного «там».

— Зря вы злитесь, — прошептала я огромной морде, нависающей надо мной. — Нет тут ничего такого… эм… Я тоже люблю, когда мне чешут спинку… И не стесняюсь этого!

В ответ послышался угрожающий рык.

— Понимаю, вы мужчина… Но что в этом такого? — прошептала я, видя как жизнь уже помахала мне концом. — Так что давайте оставим это в тайне. Поверьте, я — могила. Или вы думаете, я буду бегать по дворцу с криками: «Угадайте, где и кого я чесала?!». Вы за кого меня держите? Я не собираюсь после этого ходить с табличкой: «Чесала его величество! Где — не скажу!».

— Вр-р-ряд ли ты после этого сможешь ходить, — послышался зловещий голос.

— Ну не надо так, — вздохнула я, чувствуя, что как затекает рука в неудобном положении. — Что ж вы сразу меня на руках носить собираетесь?

Я улыбнулась, в надежде, что эта кокетливая шутка разрядит обстановку.

— Я хотел проверить… — послышался голос и скрип двери. На пороге стоял бородатый «коврик». Он смотрел на нас, понимая, что зашел не очень вовремя. Мне показалось, что смущения было бы намного меньше, если бы он поймал нас за непристойным занятием под одеялом.

Я посмотрела на «коврик» с такой мольбой.

— Ваше Величество! Срочно! — закричал он, пока я нервно сглатывала, благодаря судьбу за такой подарок. — Там… Там! Пожар!

— Пожар? — удивился второй коврик, заглядывая в комнату. — Да! Пожа-а-а-р! Во дворце! Кто-то поджег дворец!

Он тут же исчез.

— Что?! — рявкнуло его величество. Он повернул голову, а моя рука соскользнула и обессиленно упала на пол.

— Пожар! Попытка поджога дворца! — сделал круглые глаза «коврик». — Видимо, заговорщики!

Я уже собиралась уползти, как вдруг увидела передо мной огромную раскрытую пасть, мечтавшую откусить мне голову. И все-таки они были правы. Не человек он.

— Сиди здесь! — рявкнули на меня, когда я уже успела зажмуриться и приготовиться к неизбежному. — Следи за принцем!

Я сидела и трясущейся рукой гладила Титикаку, как вдруг дверь открылась. В нее ввалились коврики.

— Второй раз я не стану так рисковать! Ну пустил дым по коридорам! Переполошил слуг! — прорычал безбородый, хватаясь за сердце. — Тебе что говорили! Не прикасаться к нему!

— Он у вас какой-то странный, — выдохнула я, развлекая пузико Титикаки.

— Мы тебя предупреждали, что он не человек. А ты меряешь его человеческими мерками! — почему-то обиделся бородатый. — Повезло… Сам не знаю, как! Ну все, поздравляю! Теперь я бы на твоем месте почаще оборачивалась в коридоре!