Кусторез для терний - [11]

— Это можно, — Хрущёв призадумался, — вот что, Сергей Павлович, я склонен согласиться, если это даст возможность развивать космос более активно – можно сделать для вас исключение. Хотя это не по-нашему, не социалистический метод.

Королёв только вздохнул и оглядел набор с письменными принадлежностями на столе первого секретаря. Большая массивная подставка под ручки, часы… Сергей Павлович, пригладив волосы пятернёй:

— Командные методы не работают. Коммунизм это наука, а не религия, догмы в науке недопустимы. Догмы это ненаучно. Наш метод – это искать пути, пробовать и ошибаться, экспериментировать. Ленин ведь так говорил. То, что он делал в двадцатых – это тоже эксперимент. Проба, а не истина в последней инстанции. Главное, что он нам оставил – это науку, а не готовые решения всех управленческих проблем. Сейчас я вынужден констатировать, что чем более чувствительна техническая отрасль к изменениям, тем меньшего добьёмся мы с планово-директивным управлением, и тем больше американцы, у которых сотни людей пробуют, ошибаются, ищут пути. И главное – достигают в первую очередь рентабельности. Чтобы не приходилось брать отрасль тяжким грузом на бюджет.

— Но-но, — Хрущёв пригрозил пальцем.

— Вы уж простите старика, — Королёв улыбнулся слегка, — во времена Ленина не было настолько высокоразвитой техники, поэтому простые как топор методы могли эффективно решать все проблемы. А теперь мы отстаём безбожно по электронике, потребительскому машиностроению, бытовой технике, выигрываем там, где наиболее грубо и мощно – оружие, тяжёлое машиностроение, горное дело. Просто нет у людей мотивации на тщательный детальный труд.

— Ладно, — Хрущёв прервал мысль Королёва, — это я понял. В чём-то ты очень революционно мыслишь, мы и правда сильно отстали в тонких отраслях. Даю добро, где расписаться?

Королёв вытащил папку и протянул Хрущёву:

— Тут большой пакет документов с постановлениями, уже в готовом виде. Изучите, обсудите, можете просто подписать… — Хрущёв без чтения подмахнул листы один за другим. Ну да, волюнтарист.

— Но учти, — он положил перьевую ручку в подставочку, — с тебя никто не снимал текущие задачи! Когда сможешь отправить человека?

— Скоро. Мы тут ведём большую работу над космическим кораблём.

— Сколько денег понадобится?

— Пока не знаю, только наброски есть, — пожал плечами Королёв, — но как будет утверждён проект – будем и смету высчитывать. Первому космонавту обязательно эту систему нужно подготовить.

* * *

Сергей Павлович не верил в удачу. Возвращаясь на своём чёрном-чёрном лимузине в ОКБ, он едва мог сдержать эмоции. Он был в возбуждённом и радостном состоянии, вместе с ним ехал и Хьярти, но он был задумчив. Королёв же наоборот, вертелся, восклицал, строил планы на будущее и старался выжать как можно больше информации из Хьярти. Тот лишь смотрел на проплывающие мимо пейзажи Москвы шестидесятых. Он был от неё далёк, его работа, космос, была границей между советским бытом и им. Он мысленно попросил своего адъютанта остановить машину на ближайшей улице в симпатичном месте, вышел на свежий воздух.

Перемещался Хьярти не на простом правительственном лимузине, а на знаменитом шестисотом мерседесе. Королёв выбрался следом за Хьярти и оказался на улице вечерней Москвы. Тёплый ветерок гулял по улице, множество людей-пешеходов и совсем немного машин. Хьярти с грустью посмотрел на это, представив, как в будущем эти улицы заполонятся пробками, машин будет столько, что куда ни кинь взгляд, наткнёшься на мерседес или уазик. Он заложил руки за спину и кивнув Королёву, пошёл по улице. Сергей Павлович, ещё на эмоциях, пошёл рядом с Хьярти и спросил:

— Хочешь прогуляться?

— Верно. Не стоит засиживаться в машине. Это вредно, нужно иногда почувствовать себя обычным человеком на обычной улице.

Оба были одеты в строгие чёрные костюмы, на Хьярти даже гражданский костюм сидел как мндир, строго и чётко. К тому же был сшит идеально, и со слегка необычным кроем, более присущим военной форме. Он осмотрелся по сторонам и улыбнувшись прохожим, пошёл по улице. Ступая по ещё тёплому асфальту дорогими кожаными ботинками, двое мужчин радостно прогуливались. Хьярти думал, как быть дальше, Королёв думал о своём. У него теперь в запасе намного больше пяти лет, у него теперь есть минимум десять-двадцать лет, а значит – можно строить планы. Планы на будущее, можно думать. Хьярти внезапно сказал:

— Сергей Павлович, открою вам информацию. В ближайшем будущем, вернее, во всей второй половине двадцатого века, особое распространение получит электроника. Она будет развиваться даже более бурно, чем авиация в начале века. И будет приносить реальную прибыль и пользу. Постепенно из гигантских шкафов электроника превратится в дешёвые интегральные схемы, которые стоят пожалуй везде, где можно что-то автоматизировать. В обычном доме, наверное, наберётся с десяток-другой чипов. Кухонная техника, пылесосы, холодильники, электроплиты, обогреватели. Что характерно – это универсальный микромозг, как инстинкт у насекомого – он выполняет принимает информацию и производит определённые запрограммированные действия. Машины конца двадцатого века почти не отличаются от нынешних с точки зрения механики, — Хьярти огляделся по сторонам, улица пустела, а Королёв слушал его очень и очень внимательно, понимая, что Хьярти не вдруг, внезапно решил поделиться информацией, а чего-то добивается. Хьярти, улыбнувшись себе, продолжил: – однако, они умеют сами тормозить перед стеной, следить за тем, как близко борт другой машины при парковке с помощью маленьких радарчиков, сами включают дворники при дожде, отопитель при холоде, кондиционер при жаре, систему пожаротушения при пожаре, выбрасывают подушку безопасности и прижимают водителя к креслу ремнями при столкновении. Сами следят за качеством горючего, температурой, давлением масла и топлива, следят за износом шин и механизмов, сами рассчитывают расход топлива и сами прокладывают оптимальный маршрут благодаря заложенной в компьютер карте и спутниковой навигации. Сами следят за тем, чтобы ночью угонщик не открыл дверь машины и не включил двигатель, умеют автоматически включать и выключать поворотники – благодаря точной спутниковой навигации и заложенным картам. Собственно, недорогая машина конца века сложнее космического корабля, на котором американцы летали на Луну, на порядок сложнее.