Кушанское царство - [33]

Полагаем, что изложенное выше не оставляет сомнения в том, что данные о пяти юэчжийских сихоу в конце описания Большого Юэчжи в «Хань шу» относятся именно к I в. до н. э. Поэтому обратимся к детальному исследованию их.

Прежде всего уточним значение термина сихоу, который в этом отрывке написан как линхоу. В комментарии к нему Янь Шигу (581–645) без всякого обоснования написал: «Лин и есть си» (ХШ, гл. 96/1, с. 3891, прим. 2), а Н. Я. Бичурин пояснил: «Китайский титул княжеского достоинства. Это удельные князья юечжыского вана» (Бичурин, 1950, т. 2, с. 184, прим. 1). Несомненно, что общей основой для этих комментариев послужили сведения в «Ши цзи» о сюннуском малом ване Чжао Сине, который в 131 г. до н. э. сдался Хань и получил в ней титул сихоу (ХШ, 1933, гл. 17, с. 0345/2), а в 128 г. вновь сдался сюннам и стал ближайшим советником шаньюя (ШЦ, гл. 110, с. 2908; гл. 111, с. 2944). Явно по причине того, что Сыма Цянь написал всюду титул Чжао Синя как сихоу, Янь Шигу идентифицировал иероглифы лин и си в его написании. А Н. Я. Бичурин, поскольку Чжао Синь получил титул сихоу в Хань, счел его китайским титулом княжеского достоинства.

Но в Хань титула сихоу не было. Как явствует из «Таблицы заслуженных сановников» в «Хань шу», Хань жаловала сдавшимся ей титулованным иноземцам свой титул второго достоинства — хоу. И только сдавшемуся в 147 г. до н. э. Ханьданю и в 131 г. Чжао Синю был пожалован титул сихоу. Как будет показано ниже, это был высший титул знатности у юэчжей и усуней. Вероятно, Ханьдань и Чжао Синь были знатными юэчжийцами, оставшимися на родине под властью сюннов, бежали в Хань и попросили императора пожаловать им титул, принятый у их народа. В те годы в Хань еще почти ничего не знали о юэчжах и усунях, о достоинстве этого их титула, и император согласился. Но позже, когда стало известно, что это — высший титул знатности, равный ханьскому высшему титулу ван (князь), Хань никогда более не жаловала его сдававшимся ей юэчжам.

В «Повествовании о западном крае» в «Хань шу» этот титул в написании линхоу встречается не только в описании Большого Юэчжи, но и в описании Усунь наряду с названием сихоу. Если учесть, что связи Хань с Усунь в первой половине I в. до н. э. были очень тесными, что в 61–60 гг. до н. э. Хань, собираясь отправить свою очередную принцессу в жены куньми, обучала ее усуньскому языку (ХШ, гл. 96/2, с. 3905), то станет ясно, что здесь хорошо знали название усуньского высшего титула знатности. А в «Повествовании о Сюнну» в «Хань шу» этот титул трижды встречается в написании сихоу, при этом в двух случаях излагались те же события, что и в описании Усунь, где он написан линхоу. Поэтому складывается впечатление, что сихоу — это китайская транскрипция, а линхоу — усуньская и юэчжийская. Так как в литературе уже принято его написание как сихоу, следуем этому обычаю и всюду вместо линхоу пишем сихоу (далее — без курсива).

Что же касается сути этого термина, то она хорошо видна из следующих сведений по истории усуней. Хронологически впервые он упоминается в «Хань шу» в версии рассказа Чжан Цяня о ранней истории усуней, когда они жили вместе с юэчжами в Ганьсуском коридоре. Здесь воспитателем новорожденного наследника куньми, а им назначался один из самых знатных людей, назван Буцзю-сихоу. В описании царства Усунь в долине Или сихоу упоминаются неоднократно. Так, куньми[10] Вэньгуйми (ок. 94–61 гг. до н. э.) выдал замуж свою младшую дочь за Жоху-сихоу (ХШ, гл. 96/2, с. 3904). Во время войны с Сюнну в 71 г. до н. э. «куньми [Вэньгуйми] во главе сихоу и [прочей знати] ниже их» вторгся в ее земли с большим войском, а спустя ряд лет после смерти Вэньгуйми его сын Уцзюту в ходе борьбы за трон «со всеми сихоу бежал в горы», где потом и был провозглашен куньми (ХШ, гл. 96/2, с. 3905, 3907). Подробнее история Усунь исследована ранее (Боровкова, 2001, гл. 10, 11).

Все эти факты не оставляют сомнения в том, что в Усунь сихоу были знатными людьми, а все остальные ниже их по статусу. От поддержки сихоу зависела судьба куньми. Так что усуньский титул сихоу сопоставим с ханьским высшим титулом знатности ван (князь). Многие ученые идентифицируют его с тюркским титулом ябгу и в переводах заменяют им (см., например: Цюрхер, 1968, с. 365), тем самым как бы предрешая вопрос о тюркском происхождении юэчжей. Но это вряд ли правомочно, так как вопрос об этническом происхождении юэчжей и кушан остается спорным (Пури, 1974, с. 182–189).

Кроме того, согласно приведенным сведениям из описания Усунь, в ней было не три-пять сихоу (князей), а значительно больше.

Итак, у усуней и юэчжей, издревле живших в тесном соседстве в Ганьсуском коридоре, название высшего титула знатности было одинаковым — сихоу. К тому же названия двух юэчжийских сихоу, Сюми-сихоу и Шуанми-сихоу (вероятно, по названиям их родовых групп), заканчиваются слогом ми, как и имена 10 из 16 усуньских куньми (см.: Боровкова, 2001, с. 316, прилож. 3). Все это позволяет предположить сходство их языков и этническое родство.

Теперь сведения в «Хань шу» о пяти юэчжийских сихоу оказываются более информативными. Скорее всего, в Большом Юэчжи, как и в Усунь, сихоу (князей) было не пять, а значительно больше, а пять из них упомянуты в его описании только потому, что именно они были обязаны снабжать продовольствием и всем необходимым ханьских послов, проходивших через их владения. Следовательно, владения пяти сихоу не охватывали всю территорию царства, что и подтвердит следующее ниже выяснение расстояний между этими владениями и их местонахождения.