Кушанское царство - [107]

Он проигнорировал частицу е, заканчивающую первое предложение, и включил в него первые три слова из второго предложения (гу юэ Чжинапуди). В результате в его переводе получилось, что страна была названа Чжинапуди, потому что в ней зимой жили «заложники-сыновья». Перевод им остальной части второго предложения просто повторяет по смыслу предыдущее предложение. Он начал его с отсутствующей в китайском тексте фразы: «Поскольку это и есть», добавив в него далее местоимения «они» и «его». Если вместо этих местоимений поставить существительные, их заменяющие, то предложение будет таким: «Поскольку это (т. е. страна. — Л. Б.) и есть место, где жили заложники-сыновья, они (т. е. заложники-сыновья. — Л. Б.) и сделали его (т. е. место, которое и есть страна. — Л. Б.) названием страны».

Согласно столь неясному переводу, получилось, что иноземные «заложники», поскольку эта страна была тем местом, где они жили зимой, сами и назвали ее, что, полагаем, было невозможно. Однако этот перевод позволил Е. Цюрхеру предположить, что Чжинапуди — это географическое название, «вокруг которого и развивалась история прибытия китайских заложников» (Цюрхер, 1968, с. 355).

Соответственно, Е. Цюрхер перевел и истолковал танский комментарий «Тан янь Хань фэн», включенный во второе предложение. Он дан во фразе: «Чжинапуди чжицзы сю-цзюй инь» — непосредственно к слову «Чжинапуди», отнесенного, однако, Е. Цюрхером к первому предложению. Комментарий «Тан янь Хань фэн», согласно его переводу: «по-китайски: удел Хань» — означал, что «Чжинапуди» — это перевод китайского названия «удел Хань».

Но, во-первых, в танское время самоназванием китайцев был уже этноним хуа или хань и соответственно их язык назывался либо хуа юй, либо хань юй (об этом см.: Крюков и др., 1984, с. 280–283), но не тан юй. И потому выражение Тан янь в этом комментарии и последующих явно означало буквально «в Тан говорят», а не «по-китайски». Во-вторых, в ханьское время иероглиф фэн использовался вместо иероглифа го для обозначения удела или владения титулованного лица очень редко, но очень часто в значении «жаловать». В основном он встречается в многочисленных сообщениях о том, что император жаловал (фэнь) кому-то титул вана или хоу, или должность, или дворы в кормление. Среди перечисленных в разделе «Ди ли чжи» «Хань шу» и «Хоу Хань шу» нет владения (го) с названием Чжинапуди, а жаловать удел в Индии Хань не могла. В Тан, несомненно, говорили о том, что «Хань пожаловала [его]», т. е. Чжинапуди. Поскольку в «Хоу Хань шу» только в описании Шулэ есть сообщение о пожаловании ханьским императором его правителю Чэньпаню звания да-дувэй, есть основание заключить, что Чжинапуди — это индийский вариант имени Чэньпаня, но в китайской транскрипции.

Последующие сведения в этом предании, записанном Сюань-цзаном в царстве Чжинапуди, подтверждают, по нашему мнению, что Чжинапуди — это имя чжицзы, а по мнению Е. Цюрхера, доказывают, что «заложники» прибыли к Канишке из Китая. Рассмотрим эти сведения, сопоставляя его и наш перевод их.

Наш дословный перевод с транскрипцией таков: «В пределах этого [царства] (цы цзин) и на территории всех Индий (ван цзи чжу Инду) не было (у) груш (ли) и персиков (тао). По причине [того, что они] были выращены чжицзы (чжицзы со-чжи инь), персики назвали (вэй тао юэ) чжина-ни (в Тан говорят, что завезены при Хань — Тан янь Хань чи-лай), а груши — чжина-лоду-фуданыо (в Тан говорят, что [завезены] при Хань сыном правителя — Тан янь Хань ван цзы).

Е. Цюрхер перевел это сообщение так: «Начиная с этого региона и по всей Индии (первоначально) не было груш и персиков. Они были (впервые) выращены заложниками-сыновьями, и потому (индусы) назвали персики чжина-ни (по-китайски: «привезены из Хань или Хань»), а груши — чжина-ло-шэ-фу-да-ло (по-китайски: «сын царя Хань»).

С нашей точки зрения эти сведения не позволяют усомниться в том, что персики и груши, изначально отсутствовавшие в царстве Чжинапуди и во всей Индии, впервые были завезены и выращены здесь чжицзы. По этой причине местное население и дало им в его честь названия, начинающиеся с чжина, первой части имени чжицзы — Чжинапуди.

Подтверждают это и танские комментарии к названиям персиков и груш. В комментарии к названию персиков Тан янь Хань чи-лай выражение Хань чи-лай в зависимости от контекста может быть переведено дословно — «Хань привезла» или «при Хань завезены», «завезены во времена Хань». Так как Поздняя Хань никогда и никого не посылала в Кушанское царство, то очевидно, что в данном случае в комментарии говорится о том, что персики были завезены в Кушанское царство во времена Хань. А комментарий к названию груш — выражение «Хань ван цзы» — дословно означает: «сын правителя Хань», но его можно перевести и «сыном правителя при Хань». Однако правитель Хань назывался императором (ди), а термин ван обозначал в ней высший титул знатности, соответствующий титулу «князь». Кроме того, в обеих империях Хань ванами называли также правителей всех иноземных государств (кроме шаньюев Сюнну и куньми Усунь), тем самым приравнивая их к своим ванам (князьям) и ставя ниже императора. Поскольку, как уже говорилось, императоры Поздней Хань и ее ваны никогда не посылали в Кушанское царство своих сыновей в свиту и даже послов, то очевидно, что в данном случае в Тан говорили о сыне правителя какого-то иноземного царства, во времена Хань побывавшего в Кушанском царстве в качестве чжицзы и завезшего туда персики и груши. Но такой редкостный случай, как тоже уже говорилось, в «Хоу Хань шу» отмечен только один: Чэньпань, дядя правителя Шулэ, был отправлен в Кушанское царство, где прожил несколько лет и, следовательно, мог за это время вырастить привезенные им груши и персики, а позже, когда он стал правителем Шулэ, Хань пожаловала ему звание да-дувэй.