Куртизанка - [83]

До меня доносится щелканье кнута, и я испуганно вздрагиваю. Один из землекопов, которого безостановочно избивает надсмотрщик, падает на колени, и содержимое его желудка извергается на землю. Ударами дубинки его изгоняют с раскопок. Я чувствую тугой комок в животе. На побережье в соблазнительной близости от бриллиантов воровство становится обычным делом. Но не дай Бог вам попасться на краже! Что же такого увидел здесь Кир, что стало причиной его смерти? Налицо тяжелый труд в ужасных условиях — при полном отсутствии даже намека на какой-либо навес и укрытие от солнца — но это в порядке вещей, здесь нет ничего незаконного. И пока что я не заметила никаких признаков рабского труда, на что намекал месье Амир.

Мое внимание привлекают восторженные крики одного из рудокопов. Он стоит в воде, волны шипят и пенятся у его лодыжек, а потом он вдруг поворачивается и бежит к берегу. Он пританцовывает на раскаленном прибрежном песке и подпрыгивает от радости. Он поднимает над головой сито, и гравий водопадом обрушивается на него. Вокруг все замирает — и рабочие, и даже океан, — превращаясь в воплощенное ожидание. К радующемуся землекопу устремляются четверо мужчин. На бегу они выкрикивают распоряжения остальным продолжать работу. Словно марионетки, которых дернули за веревочки, рабочие вновь переносят все свое внимание на песок и грязь, в которой попадаются драгоценные зернышки белых сверкающих бриллиантов.

Надсмотрщик выхватывает из сита бриллиант размером с кулак и подносит его к своему лицу. Солнечные лучи высекают из камня яростные, сверкающие блики. Я вынуждена прищуриться при виде столь необычного и необъяснимого феномена. Это же красный бриллиант, причем исключительного размера!

В памяти у меня всплывают слова Кира — в подземных рудниках Жан-Поля Дюбуа добывают красные бриллианты, очень редкую разновидность драгоценных камней, которые легко выдерживают обработку шлифовальными дисками. Но сегодня, на моих глазах, которые отказываются верить в происходящее, красный бриллиант найден на береговом руднике, который до сих пор давал только белые бриллианты.

Четвертый знак, поданный мне Киром.

Его убийство, напоминает он мне, связано с красными бриллиантами из подземных разработок. Так что я пришла не на тот рудник. Поскольку алмазоносные жилы расположены кустами, а не по одиночке, то подземный рудник должен находиться где-то неподалеку. Я поворачиваюсь спиной к океану, и передо мной предстает многокилометровая панорама песчаных дюн, которые несут песок в океан только для того, чтобы его перерыли и снова выбросили на берег. Вглубь материка сильные ветра прорезали гладкие, извилистые, блестящие как стекло тропинки в мрачном ландшафте.

Вдалеке появляется надсмотрщик с дубинкой, он идет в мою сторону. Я жду. Здесь, в этой пустынной местности, некуда бежать и негде спрятаться. Он проходит мимо меня, направляясь к берегу, и что-то кричит рудокопам, а те, бросив свои лопаты, ведра и сита, сразу же следуют за ним. Я жду, пока мое сердце успокоится и перестанет выскакивать из груди, а потом иду за ними на некотором расстоянии. Позади меня шумит океан, передо мной пляшет туманное марево, и жара, везде отупляющая жара, от которой не укрыться. Мужчины останавливаются перед чем-то, напоминающим подобие крыши из сваренных листов жести, лежащих прямо на песке. В одном месте этого огромного жестяного поля стоит поднятый фанерный щит. Рудокопы ступают на жестяное покрытие и исчезают из вида. Надсмотрщик опускает щит за ними. Он направляет на меня дубинку с таким видом, словно в руках у него дробовик. Я замираю на месте, охваченная ужасом. Беспомощная, как материализовавшийся призрак, заброшенный в круговорот реальной жизни.

Он обходит крышу и, загрузая в песке, приближается ко мне. Сквозь бешеный стук моего сердца и шум крови в ушах до меня доносятся какие-то приглушенные звуки из дыр между листами жести. Надсмотрщик оценивающе разглядывает меня, словно я была необработанным алмазом, который он намеревается прикарманить. Он кивает головой в сторону лежащей на земле жестяной крыши, под которой скрылись рудокопы, и произносит что-то на языке, которого я не понимаю. Я отрицательно качаю головой. Тогда он обращается ко мне на ломаном французском:

— Вы пришли сюда найти работу?

— Нет! Нет! — выпаливаю я, это моя первая непроизвольная реакция, я просто не знаю, как еще ответить ему. Пот заливает мне глаза.

— Тогда уходите! Немедленно! Это запретная зона.

Я поворачиваюсь и ухожу, но не слишком далеко, поскольку мое внимание снова привлекает лязг жести. Я оглядываюсь и успеваю заметить, как голова какого-то мужчины исчезает под землей. Черпая мужество из одного-единственного доступного мне источника — виденья красного бриллианта на ладони, — я подхожу к крыше с другой стороны, туда, где мужчины спустились под землю. Здесь я прихожу к выводу, что самым разумным поступком с моей стороны будет приподнять другой лист жести и поискать запасной вход. Двумя руками я пытаюсь приподнять лист жести в месте соединения. Ничего не получается. Я достаю из-за корсета револьвер и, орудуя стволом как рычагом, пытаюсь разъединить два листа, которые частично перекрывают друг друга. Наконец я сдвигаю один лист на другой. Образовывается достаточно просторная дыра, в которую я могу проскользнуть, не возбудив подозрений, потому как в нее проникает не слишком-то много света. Я поднимаю глаза к небу. Туманная кисея у линии горизонта сливается с океаном. Я набираю в грудь побольше воздуха и ныряю вниз.