Курсантки - [29]

— Зараза, — взвыл он, — ты что делаешь, яйца отобьёшь, кукла с глазами.

— Мне без надобности. Яичница не моё любимое блюдо.

— Как сказать, — процедил морщась он, заползая в дом. — Жизнь она круглая, не знаешь за какой бочок хватит.

— С тобой ни за какой не хватит. На кой чёрт мне такой остолоп.

— Что-что?

— Что слышал. Ты не в моём вкусе. На изюминку не тянешь. Предсказуем как веник. Хватит дуться. Давай молока налью. Сельское, настоящее.

— Я бы пива выпил с пенкой.

— Побулькает и пенка на лицо, пей.

Понимание и примирение на лицо. Порядок. Он выпил молоко и уставился на меня. Ясно, не к добру. Чего-то я рано обрадовалась. Смотрит пристально и не мигая. Понятно, что гоняет по голове мысли. Уже мычит. Похоже на этом мысль останавливается. Нашёл согласие с собой. Сейчас выдаст.

— Ирка, а давай я тебе куплю путёвку и ты меня отпустишь. Сама подумай. Выгода на лицо. Чего сидеть в этой дыре. Ладно бы покувыркались три дня, а так ты дерёшься, мне скука и дел по горло. А при моём предложении всем в удовольствие. Я тебе путёвку, ты мне свободу. Обоим хорошо. Оба в выигрыше. Саньку экономия. Соглашайся.

Оппа, Америка, Европа, вот то да! Вот это выдал! Я призадумалась. Может и правда рискнуть…

— Нет, что ж это получится — вымогательство. Я не такая. С братцем всё честно. Проспорил — плати. А ты предлагаешь шантаж, ещё и засадишь за решётку вместо островов то. Нет. Спасибо соколик, поищи дуру в другом месте. Мне спешить некуда, кровные свои заработаю.

— М-м-м! Убью!

— В какую-то тебя жуть бросает. То посулами осыпаешь, то палачом грозишь. У тебя со здоровьем всё в порядке?

— Я тебя прям здесь и закопаю.

— Ужинать садись.

— Что там?

— Нормально не отравишься.

Наевшись, ушёл смотреть футбол. Через пять минут оттуда неслось: — "Мазила, куда бьёшь!" Им всё равно где, лишь бы смотреть ту дурилку. Я удовлетворённо хмыкнула и попыталась сосредоточиться на ночи. Надо постараться не заснуть. Может сделать попытку и сбежать. А что, запросто. У него с головой согласия нет. Выползет в полотенце на улицу, спросит, где находится и пиши пропало. Вызовет Сашку с охраной и тогда мне капец. Пораскинув мозгами, решила пододвинуть кресло к спальне, сесть в него и быть начеку. Выйдя в туалет, он обомлел:

— Мать моя, ты в своём уме! Сторожить и на очке меня будешь?

— А ты думал?!

— Ты болезнями опасными в детстве не болела?

— Болела, краснухой.

— Оно и видно. Спи чума болотная, я никуда не денусь.

— Ага, так я и поверила. Дуру нашёл.

— Я тебя не искал, сама навязалась. Как тебя там разумный братик величает — пупсик… Ошибочка вышла — сковорода чугунная. Выйду, вылетит твой ближайший родственник в безработные.

— Не смеши меня. Кто ты без него — ноль и даже без палочки. Сидишь тут спокойно, потому как Сашка там горбатится, а так бы ты и нагишом убёг.

Такого Глеб вынести не мог, хлопнув дверью исчез в спальне. Я как-то расслабилась и задремала. Очнулась от горячего дыхания на лице. Банкир примерялся, как бы ловчее накинуть на меня одеяло. Удар ногой в грудь и ладонью по шее отбросил его к стене. Он вставал медленно, постанывая и поохивая. Отдышавшись, скрылся в своей берлоге. Туда же я бросила и одеяло.

— Бандитка, — донеслось до моих ушей.

— Лопух, — не осталась в долгу и я.

— Ты ещё попомнишь меня, вобла сушёная.

— Так и быть, если уж ты так настаиваешь…, я запомню твою серую личность.

— Что?

— Что, что? как ты любишь вопросы задавать. На это большого ума не надо.

— Идиотка.

— Может быть, но сидишь без штанов ты умник, а не я.

— Зараза.

— Ты повторяешься. Лучше спи и не квохчи.

Но перед тем, как пойти туда куда я его послала, он решил потрепать мне нервы и заявил с усмешкой:

— Я изменил своё мнение о тебе…

Я, не собираясь слушать, тут же поломала его планы.

— Ручаюсь, новое мнение ничуть не лучше первого, потому как того у тебя не было вообще. Это очень просто объясняется — меня для тебя просто не существовало…

Больше у него не было желания блистать остроумием. Повернулся и молчком ушёл спать.

Рано утром появилась опять молочница, только не с молоком, а с яичками и симпатичными огурчиками. Пока я торговалась Глеб проснулся и вывалив на крыльцо ввёл своим голым видом опять женщину в краску. Я её понимала. Выходило, что плавки самая любимая его одежда. У неё складывалось впечатление, что мы ту вообще не вылезаем из постели. Она отворачивала голову и хихикала. К тому же «муж» с ходу, отыгрываясь на мне, воспользовался ситуацией. Осыпая нежностями и воркуя лез целоваться и хватал за что попало, но тут же отпрыгнул, наученный опытом, как только женщина повернулась к нам спиной. В глазах его сияло удовольствие. Они просто вопили:- "Что съела?" Я демонстративно мыла после его поцелуев лицо и плевалась. Он ржал и лопал желтоглазую яичницу, ни в какое сравнение не идущую с магазинными харчами и похрустывая огурчиком, что-то там мычал себе под нос.

— Не житуха, а балдёж. Не забудь постирать трусы, я в раковину кинул.

— С чего это? — тут же вызверилась я. Заметив, что он сидит в полотенце.

— С того, что я на полном твоём обслуживании. Сменного белья, по твоей милости, нет. Не могу же быть вонючим.