Курс общего учения о душевных болезнях - [16]

Молва о лудэнских урсулинках распространилась повсюду; в 1635 г. монастырь посетил герцог Гастон Орлеанский, брат Людовика XIV; заклинатели, отцы Сюрен, Транкиль и Лактанций, производили при нем заклинания и доставили ему случай наблюдать конвульсии; во время заклинания сам отец Сюрен подвергся припадку одержимости; монахини в судорожных приступах извивались кольцом, принимали всевозможные позы, богохульствовали, бегали по церкви, высовывали язык; они повторяли имя Grandier. Однако, архиепископ бордооский приказал оставить Grandier в покое и лечить монахинь. Это решение не понравилось советнику Richelieu Лобардемону, который поехал в Париж и вернулся оттуда с полномочием начать следствие против чародея Grandier и постановить над ним окончательный приговор без права апелляции в парламент и на имя короля. Такое отношение к Grandier об'яснялось тем, что незадолго до этого времени Лобардемон приезжал в Лудэн с поручением кардинала срыть лудэнские укрепления; эта мера вызвала оппозицию, к которой принадлежал и Grandier; ему приписывали даже составление памфлета против кардинала; Лобардемон воспользовался случаем свести старые счеты со своим противником. Grandier был немедленно заключен в тюрьму. За установлением его виновности дело не стало, но не хватало сознания обвиняемого. Его также подвергали заклинаниям.

Авторы, писавшие об этой эпидемии, приводят отрывок из книги отца Iосифа, одного из заклинателей, принимавших деятельное участие в изгнании демонов (экзорцизм) из лудэнских урсулинок; этот отрывок, воспроизводимый здесь полностью, прекрасно изображает сцену заклинания.

«Однажды настоятельница (M-me de Belfiel) пригласила отца отслужить молебен св. Iосифу и просить его защиты от демонов на время говения. Заклинатель немедленно выразил свое согласие, не сомневаясь в успешности чрезвычайного молитвословия, и обещал заказать мессы с той же целью в других церквах; вследствие этого демоны пришли в такое бешенство, что в день поклонения волхвов (сочельник) стали терзать игуменью. Лицо ее посинело, и глаза уставились в изображение лика богородицы. Был уже поздний час, но отец Сюрен (Surin) решился прибегнуть к усиленным заклинаниям, чтобы заставить демона пасть в страхе перед тем, кому поклонялись волхвы. С этой целью он ввел одержимую в часовню, где она произнесла массу богохульств, пытаясь бить присутствующих и во что бы то ни стало оскорбить самого отца, которому, наконец, удалось тихо подвести ее к алтарю. Затем он приказал привязать одержимую к скамье и после нескольких воззваний повелел демону Исаакаруму пасть ниц и поклониться младенцу Иисусу; демон отказался исполнить это требование, изрыгая страшные проклятия. Тогда заклинатель пропел Magnificat, и во время пения слов Gloria Patri и т. д. эта нечестивая монахиня, сердце которой было действительно переполнено злым духом, воскликнула: «Да будет проклят бог отец, сын, св. дух, св. Мария и все небесное царство!» Демон еще усугубил свои богохульства, направленные против св. девы, во время пения Ave Maria Stella, при чем сказал, что не боится ни бога, ни св. девы, и похвалялся, что его не удастся изгнать из тела, в которое он вселился. Его спросили, зачем он вызывает на борьбу всемогущего бога. «Я делаю это от бешенства», ответил он, «и с этих пор мы с товарищами не будем заниматься ничем другим». Затем он возобновил свои богохульства в еще более усиленной форме. Отец Сюрен вновь приказал Исаакаруму поклониться Иисусу и воздать должное как св. младенцу, так и пресвятой деве за богохульственные речи, произнесенные против них. Исаакарум не покорился. Последовавшее вслед затем пение Gloria послужило ему только поводом к новым проклятиям на св. деву. Были сделаны еще новые попытки, чтобы заставить демона Бегемота покаяться и принести повинную Иисусу, а Исаакарума повиниться перед божией матерью, во время которых у игуменьи появились столь сильные конвульсии, что пришлось отвязать ее от скамьи. Присутствующие ожидали, что демон покорится, но Искаарум, повергая ее на землю, воскликнул: «Да будет проклята Мария и плод, который она носила!» Заклинатель потребовал чтобы он немедленно покаялся перед богородицей в своих богохульствах; но, извиваясь по земле, как змей, и облизывая пол часовни в трех местах, он все отказывался, пока не возобновили пения гимнов. Тогда демон стал извиваться, ползать и кружиться; он довел свое тело (M-me de Belfiel) до выхода из часовни и здесь, высунув громадный, черный язык, принялся лизать каменный пол с отвратительными ужимками, воем и ужасными конвульсиями. Он повторил то же самое у алтаря, после чего выпрямился и, оставаясь на коленах, гордо посматривал, как бы показывая вид, что не хочет сойти с места; но заклинатель, держа в руках св. дары, приказал ему отвечать. Тогда выражение лица его исказилось и стало ужасным, голова откинулась совершенно назад, и послышался сильный голос, произнесший как бы из глубины груди: «Владычица, прости мне все мои богохульства!»

Находившийся в тюрьме Grandier просил разрешения лично изгнать демонов из урсулинок; ему дали разрешение, и в церкви св. Креста было устроено торжественное собрание, на которое после соответственных молитвословий привели одержимых. При виде Grandier, произносившего заклинания ими овладело такое бешенство, они так накинулись на него, царапали и били его с такою яростью, что присутствующие вынуждены были скорее отвести его обратно в тюрьму. Собрался суд и, об'явив Grandier виновным в чародействе, приговорил его к публичному покаянию в одной рубашке, с непокрытой головой и с веревкой на шее; дальше должно было последовать сожжение, но предварительно несчастному предстояло подвергнуться пытке.