Курс - море мрака - [36]
ЧАСТЬ II. ПО СЛЕДАМ ВЕЛИКИХ ЛЖЕЦОВ
Глава 1. Перипл Ганнона — вахтенный журнал или мистификация?
О реальных путешественниках древности известно немногим больше, чем об их мифических и легендарных предтечах. Даты ориентировочны, названия гипотетичны, описания туманны. Получается парадоксальная ситуация: мы имеем, в общем, неплохое представление о картине в целом, но совершенно не улавливаем деталей — как на полотнах импрессионистов.
Поэтому особую ценность для историков и географов представляет "Перипл Ганнона Мореплавателя" — единственный полностью дошедший до нас (правда, не в оригинале) отчет о пунической морской экспедиции.
Ганнон был ливийцем по происхождению, карфагенянином по национальности, не слишком отдаленным потомком финикийцев, славившихся своими познаниями в морской науке и долго не знавших себе равных в протяженности и новизне маршрутов. Отважные мореходы и неутомимые исследователи, финикийцы — "хитрые гости морей" — еще в начале первого тысячелетия до новой эры совершали плавания к северным берегам Африки, а в 1001 г. до н. э. основали в дельте реки Награда (Меджерда), в удобной обширной бухте, свое первое поселение — Утику (Хеншир-бу-Шатер). На юге Иберии (Испания) еще раньше (1100 или 1200 г. до н. э.) возник финикийский город Гадес (Кадис). В IX в. до н. э. финикийцы (или пунийцы, как их называли римляне) освоили и колонизировали Сардинию. (Все эти даты приблизительны. Временем основания Утики, например, иногда считают 1112 и даже 1178 г. до н. э., Кадиса — 800 г. до н. э., Карфагена — 814 или 825 г. до н. э.).
"Оловянные пути" Карфагена
Грекам нужна была медь. "Ценной была тогда медь, а золото было в презренье как бесполезная вещь", — отмечает Лукреций (19, V, 1273–1274). Они нашли ее на Апеннинском полуострове. В 730 г. до н. э. жители Эвбеи основывают в Кампании город Кумы. На юге Италии греки закладывают ряд своих опорных пунктов, потом перебираются в Сицилию и строят там в 734 г. до н. э. город Сиракузы.
Карфаген еще слишком слаб, чтобы спорить с греками о сферах влияния. Финикийцы плывут по "оловянному пути". С началом бронзового века олово, как и медь, стало цениться чуть ли не дороже золота. Олова было много в стране Тартесс (часть нынешней Андалузии в Испании вблизи устья реки Гвадалквивир, которая тоже называлась Тартесс), поэтому сюда и устремились корабли пунийцев. По пути в "стоблаженную Тартессу", как называл ее Анакреонт, они основывали колонии-фактории, где хранили свои товары, — своеобразные перевалочные базы. О размахе, который приняла колонизация Карфагеном чужих земель, говорит, например, такой факт, что Ганнон Мореплаватель на африканском побережье от Гибралтара до Сенегала расселил несколько тысяч своих спутников-карфагенян. Из этих факторий финикийские торговые суда совершали частые короткие вылазки вдоль близлежащих берегов.
Свои торговые маршруты карфагеняне, как и все без исключения другие народы, держали в строжайшей тайне, опасаясь соперничества. Страбон рассказывает, что "когда римляне однажды пустились преследовать какого-то финикийского капитана корабля, чтобы самим узнать местонахождение торговых портов, то этот капитан из алчности намеренно посадил свой корабль на мель, погубив таким образом своих преследователей. Сам, однако, он спасся на обломках разбитого корабля и получил от государства возмещение стоимости потерянного груза" (33, С 175–176). Конечно же, алчность тут была ни при чем. Финикиец (а по другим версиям, карфагенянин, так как пунов часто называли финикийцами из-за их происхождения) исполнил свой долг, в точности следуя инструкции. Совершенно очевидно, что это был не единичный случай.
Карфаген долго сохранял гегемонию своей торговли на Средиземном море. Ее упадок начался незадолго до Пунических войн, когда главным торговым государством в этой части света стал птолемеевский Египет.
На первых порах своего существования Утика, Карфаген и другие финикийские колонии признавали власть метрополии — Тира (Сир), но после длительных войн Финикии с Вавилоном, а потом с Персией Финикийская держава стала приходить в упадок.
Фактической финикийской столицей становится африканский Новгород (именно так переводится финикийский топоним Карт-Хадашт, превращенный римлянами в Картаго, а нам известный как Карфаген), становится неожиданно для самого себя. По тем временам это был огромный и сильный город. Как сообщает Геродот, авторитет Карфагена был настолько высок, что, когда персидский царь Камбис вздумал послать против него свой флот, укомплектованный финикийцами, они наотрез отказались выступить против своих соотечественников и потомков. Камбису пришлось оставить эту затею (9, III, 19), так как принудить финикийцев к братоубийственной войне силой он не решился, "потому что они добровольно подчинились персам и вся морская мощь персидской державы зависела от финикиян [и держалась] на них" (9, III, 19).
Экспансия в Средиземноморье
