Курды. Потерянные на Ближнем Востоке - [17]
Нет однозначных статистических данных о численности турецких курдов в 20-е годы, т. к. этот вопрос крайне политизирован. Турецкая сторона не признавала за курдами национальной идентичности, и поэтому данные официальной турецкой статистики крайне тенденциозны. Но опираясь на советские данные, можно утверждать, что турки составляли в Битлисском вилайете 12 %, в Ванском – 20, Диярбакырском – 32, Мамурет-уль-Азиском – 55, в бывших русских владениях (Карская область) – 27 %. В связи с геноцидом армян основным населением этих территорий были курды[130]. По подсчетам Н. Г. Корсуна, в начале 20-х гг. в Турции обитало до 1,7 млн курдов[131]. К началу Второй мировой войны численность курдов резко возросла, приближаясь к 4 млн[132].
Государственные респрессии не смогли окончательно уничтожить повстанческое движение курдов, т. к. стремительное обнищание и угнетение курдских масс не было прекращено. После разгрома восстания шейха Саида курдское сопротивление приобрело партизанский и крайне дезорганизованный характер. Турецкие чиновники не могли чувствовать себя в безопасности, находясь на юго-востоке страны. На них совершались периодические нападения со стороны курдских отрядов. К концу 20-х гг. отряды курдских повстанцев стали концентрироваться вокруг горы Арарат. Массовое выступление подготовила политическая организация «Хойбун», стоящая на позициях курдского национализма. Непосредственное руководство восстанием взял в свои руки чрезывачайный военный представитель «Хойбун» – Ихсан Нури[133]. К 1929 г. в горных районах Арарата курдам удалось создать автономную администарцию, которая издавала собственную газету, содержащую призывы ко всем курдам объединиться против турецких угнетателей. В начале 1930 г. Анкара серьезно обеспокоилась ростом военно-политической силы повстанцев. Для их подавления было послано несколько карательных экспедиций, но все они были разбиты. Вскоре на подавление курдского восстания Турция задействовала более 50 тыс. солдат. Ожесточенные бои продолжались все лето и начало осени 1930 г.[134] Турецкие войска, используя численный и технический перевес, постоянно теснили восставших, несмотря на их локальные успехи. Иранское правительство разрешило турецким войскам пересекать свою границу, дабы нанести курдам удар в спину. Это существенно ослабило и изолировало курдское движение. Огонь восстания полыхал до 1931 г. Под ударами турецкой армии повстанцы были рассеяны, отдельные отряды скрылись в горных ущельях.
М. Гасратян выскоко оценивает значение Араратского восстания: «Араратское восстание показало сравнительно высокий уровень политической зрелости курдов. Уступая по размаху восстанию шейха Саида, оно по уровню политической зрелости, по четко определенной конечной цели – установление курдской республики – стояло выше предыдущих восстаний»[135].
Во второй половине 30-х гг. главной головной болью турецкого правительства стали дерсимские курды. Они жили в относительной автономии от центральной власти, не платя налоги и сохраняя национальную самобытность. Анкара начала наступления на непокорный Дерсим, прежде всего ударив по этим двум явлениям. Властями было введено налогообложение населения, а земли курдских крестьян конфисковывались в пользу турков-переселенцев[136]. Это стало причиной для начала очередного курдского восстания. Дерсимское восстание несло в себе основные слабости курдского освободительного движения – племенной партикуляризм и отсутствие современной политической платформы для национального движения. К 1937 г. силы повстанцев выросли до 30 тыс., их возглавил видный курдский политический деятель – Сеид Реза. Турецкие войска (около 20 тыс.) раскалывали силы повстанцев, пытаясь окружить и уничтожить лидера восстания. Но в ходе боев осени 1937 г. Сеид Реза был только ранен. Турецкий генерал Альпдоган предолижил лидеру курдов начать мирные переговоры, на что последний дал утвердительный ответ. Переговоры были лищь спланированной ловушкой, прибыв в Эрзиджан 5 сентября, Сеид Реза был тут же арестован. Казнь 75-летнего Сеида Резы состоялась 18 ноября. Стоя на эшафоте, в своем последнем слове он сказал: «Мне 75 лет, я сейчас буду казнен и лягу в один ряд с жертвами борьбы за Курдистан! Дерсим побежден, но курды и Курдистан будут жить, курдская молодежь отомстит! Позор и презрение тиранам…»[137]. Курдские повстанцы сражались до осени 1938 г., неся очень большие потери. Многочисленные жертвы были среди мирного курдского населения. Турецкая авиация наносила удары по курдским селам, уничтожая стариков, женщин и детей.
Централизованное турецкое государство смогло положить конец борьбе курдских племенных вождей за власть и новые привилегии для себя, осуществляя их денацификацию, путем включения в господствующий класс Турции. В связи с этим нельзя утверждать о наличии непосредственной связи между восстаниями курдов в период 1925–1938 гг. и тем качественно новым этапом в курдском национальном движении, который наступил в 70-е гг. Они имеют разные политические и социальные источники. Между тем эти восстания создали определенную историческую традицию, в которой черпали силы для себя новое поколение курдских борцов. Разделенный курдский этнос поднимал восстания с заметной систематичностью, но все они были слабокоординированы и не находили широкого отклика у иракских и иранских курдов. Арнольд Тойнби писал в 1934 г.: «Худший враг курдов – племенные и феодальные распри, которые позволяют иракскому правительству, также как и турецкому, и персидскому, проводить политику «разделяй и властвуй»»
