Курако - [34]
Хотя он выстроил в Краматорске доменную печь по своему проекту и этим прославился среди всех доменщиков, этой печью он не был удовлетворен. Перед другими он, может быть, это скрывал, но мне признался. Он изобрел там загрузочный прибор и говорил, что недоволен своим изобретением, что другой раз сделает гораздо лучше. Но строительства больше не предвиделось. И он иногда страшно ругался, что в России, где такая нужда в железе, нельзя создавать доменных печей. В этом он винил капиталистов.
Он говорил: «Если будет революция, все пойдет по-другому». Так вот во всем революция связывалась у него с доменным делом».
Дальнейший ход истории и коренные перемены в личной жизни Курако отрезвили его от многих иллюзий, заложили иные основы его мировоззрения.
9 января 1905 года — «кровавое воскресенье», расстрел в Петербурге, на Дворцовой площади, многотысячной безоружной толпы, явившейся с петицией к царю, — вызвало всенародный гнев. Курако со своими друзьями тяжело переживал это время. Народ обманут.
Самодержавие показало свой подлинный, звериный лик. Может ли быть место каким-либо иллюзиям? Акт величайшей драмы, разыгравшейся на Дворцовой площади, требует возмездия. Всеобщее восстание против угнетателей — это единственный путь, который должны избрать миллионы париев своей страны, — вот о чем думает Курако. Вот о чем глухо говорят на заводе. Из рук в руки рабочих передается социалистическая прокламация. Прокламация попадает и к Курако. Для него она явилась откровением...
То, что произошло в 1905 году на Краматорском заводе, было отзвуком событий, волновавших всю Россию. В стране, раздираемой социальными противоречиями, началась революция.
В первые месяцы революционной борьбы жизнь на Краматорском заводе внешне мало отличалась от обычной. Гудели домны, прокатывая металл, грузились на железнодорожные платформы балки и рельсы и отправлялись к заказчикам на север. Ничем не выдавал своих опасений по поводу дальнейшего развития событий старик Томас, представитель немецкой фирмы «Борзиг». Инженеры держали себя так, будто ничего особенного не происходило. Но Курако уже с нетерпением ожидал газет, надеясь в каждой напечатанной строчке найти особый смысл. Газеты глухо сообщали о вспыхивавших то там, то тут забастовках. Можно было догадываться, что стачечное движение, носящее не только экономический, но и политический, революционный характер, принимает грандиозные размеры. В конце июня в Краматорске стало известно о восстании в Черноморском флоте. Наконец, в октябре дыхание революции коснулось и Краматорского завода: сюда перестали прибывать поезда. Начавшаяся 7 октября в Москве железнодорожная забастовка через несколько дней охватила Донбасс, затем оцепенели все 40 тысяч километров рельсов — вся железнодорожная сеть России. На заводе скапливались груды металлических изделий. Перестал стучать станционный телеграф: провода были срезаны.
Наступил момент, когда Курако должен был показать на деле свое отношение к революции.
Заводская администрация была поражена неожиданным оборотом дел. На заводе была объявлена стачка, и первым забастовщиком оказался начальник доменного цеха, лучший на юге России доменщик Курако. Он сам снимал рабочих. Он действовал, как член стачечного комитета. «Спаситель домен» отдал приказ остановить печи. Этого требовал революционный долг.
Курако выступает на открытых митингах. Это самый красноречивый, самый пламенный оратор. Он не только оратор, но и начальник боевой дружины. Откуда-то появились винтовки, немного, правда, всего сто штук. Курако распределил их между рабочими. На горе, около завода, он учит их открывать затвор, вкладывать патроны, глядеть через мушку, прицеливаясь в мишень. Курако вспомнил свое ружье, подаренное ему в детстве дедом. Он — меткий стрелок, могущий дать несколько очков любому обученному солдату.
Шли дни. Исчезла заводская администрация. Попрятались и «охранители порядка» — полицейские. Завод в руках рабочих, цех приведен в образцовый порядок. Домны были остановлены и выдуты так, чтобы не произошло «закозления». Об этом позаботился Курако. «Завод наш, — говорил он товарищам. — Скоро снова пустим печи, когда революция выдвинет новую власть». Всюду чистили, убирали, красили, смолили. Хозяйским глазом окидывал Курако территорию, намечая место для постройки новой, грандиозной, оборудованной по последнему слову техники домны.
Кульминационной точкой событий 1905 года в Донбассе явилось горловское восстание. Туда стягивались силы рабочих дружин. Горловка превращалась в цитадель восстания против царизма на юге России. Повод к восстанию представился очень быстро. Рабочие Горловского машиностроительного завода решили предъявить к администрации ряд экономических требований. Послали делегацию. Полиция попыталась арестовать делегатов. Рабочие отбили своих представителей. Но к заводу прибыли драгуны и казаки. Когда после гудка рабочие стали выходить густой толпой из заводских ворот, по ним без предупреждения открыли пальбу.
Толпа метнулась в сторону, оставив семнадцать распростертых на земле трупов. Рабочие захватили завод и близлежащие рудники. По линиям железных дорог революционный комитет отправил телеграмму, сообщая о расстреле безоружных людей и о начавшемся восстании. Горловцы просили поддержать их, выслать отряды вооруженных дружинников.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.