Купольный город - [40]

— Дверь захлопнулась! — крикнул Антон. Его голос был едва слышен из-за неистовых воплей ненавидящей нас природы.

— Так открой её! — послышался слабый голос Ольги.

— Не получается! Не получается! Она не открывается! — в голосе Антона была слышна паника. Он был напуган, как и все мы, встретившись лицом к лицу с разрушающей стихией.

— Слушайте все меня! — старался перекричать оглушающие порывы ветра и треск падающего льда Роман. — До павильона около двухсот метров. Наверняка, это он чернеет там, смотрите. — Роман показывал рукой на темное пятно, которое было всего лишь на пару оттенков темнее окружающей нас местности.

— Точно. Это он, — закричали все мы, увидев в этой пугающей темноте наше спасение.

— Придется бежать по поверхности. Дверь заклинило, — пытался раздать указания Роман. — Закройте головы ранцами.

— Но там же блокираторы. Нам придется отключить паралитики, или они подействуют и на нас, — ужаснулась я.

— Значит, отключаем их. В таких погодных условиях насекомые не выживут. Они, должно быть, попрятались в лесу. Давайте, без разговоров, — приказал Роман, и мы повиновались. Возможно, это был единственный вариант добраться до павильона и спастись от града. Вихрь усиливался, неся с собой всё большие потоки льда, которые обрушивались на наши головы с неистовой яростью.

Мы отключили спасающее нас от насекомых оружие, сняли рюкзаки со спины и на вытянутых руках держали их над головами.

— Так, бежим след в след. Я — первый, за мной Ольга, Антон, Валерия и последний Михаил, — скомандовал Роман. — Вперед!

Мы рванули от двери, открывшей нам новый, доселе невиданный мир действительно разрушительной природы, к спасительному павильону, чернеющему на фоне такого же иссиня-черного неба. Бежать было до невозможности сложно: ноги увязали в размокшей глинистой почве; руки затекали от тяжелого ранца с блокиратором, который приходилось постоянно держать над головой, защищая её от огромных градин; промокшая насквозь широкая куртка, которую я не потрудилась застегнуть перед выходом за дверь, замедляла движения. Только слышимое позади затрудненное дыхание бегущего вслед за мной Михаила ободряло меня. Мы добежим. Мы спасемся. Мы сможем.

— Роман! — раздался душераздирающий крик Ольги. — Держись!

В пяти шагах от нас я увидела Ольгу и Антона, распластавшихся на грязной сырой земле. Подбежав ближе, я поняла, что случилось. Трава, примятая ливнем и градом, скрыла нору какого-то насекомого, в которую и угодил Роман, болтаясь теперь над чернеющей пропастью, одной рукой держась за земляной уступ, а другой — за руку Ольги, успевшей придти ему на помощь. Антон пытается дотянуться до второй руки Романа, но тот, находящийся в состоянии паники, не может отпустить кажущийся ему спасительным клочок земли. Михаил, подбежавший вслед за мной, сбросил свой ранец и начал искать веревку.

— Есть! Держи, — кинул он мне веревку.

Ослабленными руками я завязала прочный узел (на это ушла, казалось, целая вечность) и передала веревку Антону, который в ту же секунду накинул петлю на Романа, который вот-вот сорвется и полетит вниз, в смертельно опасную темноту. Схватившись за другой конец веревки, мы все вместе стали тянуть Романа наверх. Раз подход, два подход. Вот уже голова Романа показалась из норы. Он судорожно цеплялся за каждую травинку, пытаясь выбраться из норы, которая в любую секунду может стать его могилой.

Вдруг он издал нечеловеческий крик и исчез в норе. Веревка выскользнула из рук, но Ольга, стоящая у самого края, удержала веревку, крича:

— Тяните! Тяните! Там медведка!

Правитель спаси и сохрани! Вот тебе и отключение паралитиков. Говорила я, что лучше град, разбивающий голову, чем насекомые, способные сожрать нас живьем. Снова включить их было нельзя: Роман уронил свой ранец при падении, так что инфразвук мог парализовать и его, если не убить. Дрожащими руками я отпустила веревку, сняла со спины автомат и на ватных ногах подошла к самому краю норы. Роман был в ловушке: мы тянули его вверх — медведка, зацепившись своими лапами-клешнями за ногу бедного поисковика, утаскивала его вниз, в свою нору, готовясь хорошенько поужинать человечинкой. Не бывать этому! Я прицелилась и уже хотела стрелять прямо в огромный шаровидный глаз медведки, но тут меня окликнул Михаил:

— Не стреляй! Ты попадешь в Романа! Направь инфразвук в нору!

— Но Романа он тоже заденет! — в ужасе воскликнула я.

— Убавь мощность. Медведку это спугнет, и Роман выживет.

— Хорошо. Одевайте ранцы.

Я убавила мощность инфразвука на две единицы, надеясь, что этого будет достаточно для того, чтобы медведка убралась восвояси, и повернула рычаг. Раздался дикий крик боли Романа, который спустя пару секунд неподвижно повис на веревке. Зрелище было невыносимым. Я непроизвольно зажмурилась, не желая видеть, как от моих рук погибает горожанин.

— Тянем! Раз, два три!

Голос Михаила заставил меня, наконец, открыть глаза. Роман неподвижно лежал на сырой земле. На его безмятежное лицо (он спит или умер?) падали кристаллики льда. Медведка отступила. Но выживет ли он?

Антон с Михаилом подхватили обездвиженное тело товарища и вновь побежали по липкой и скользкой траве, уже не обращая внимания ни на тяжеленные куски льда, пытающиеся пробить их головы, ни на шквальные порывы ветра, старающиеся сбить их с ног. Мы с Ольгой побежали впереди них, к спасительному павильону, очертания которого уже четко виднелись буквально в ста метрах.