Купол - [2]

Лица коснулась тень. Девушка подняла голову, щурясь на солнце.

— Эй!

— Чего тебе? — спросила она у высокого парня в черной куртке.

— Подумал, может, хочешь мороженого.

— Чего?

— Мороженого. Ну, знаешь, «нежный, сливочный пломбир — вот что любит целый мир»?

У него было бледное лицо, и брови как будто подвели угольком, а на переносице Кайли заметила маленький шрам. В руках парень держал два вафельных рожка, каждый венчал круглый розовый шарик. Люди вокруг ходили с такими же штуками. Неподалеку красовалась вывеска «Мороженое».

— Неужели не любишь клубничное?

— Никогда не ела.

— Ну да, конечно.

— Ага, я вру. Иди. Мне надо подумать. Парень протянул один рожок:

— Хотя бы раз стоит попробовать, даже в прохладный день. Кайли знала, что такое мороженое. В старых фильмах герои

ели его. Это доставляло им радость. Девушка взяла мороженое.

— Не против, если я присяду?

Кайли вновь проигнорировала его, вертя в руках вафельную трубочку, словно это был некий мистический артефакт. Парень сел рядом.

— Я Тоби.

— Действительно, розовое…

— Ну да. Э… предполагается, что ты будешь его лизать. Кайли посмотрела на него.

— Вот так, — показал Тоби на своем мороженом.

— Я знаю. Я не идиотка. — Она лизнула розовый шарик. Боже! Ее сердце возликовало. — Это…

— Ну, как?

— Бесподобно.

— Ты правда раньше не ела мороженого?

Кайли покачала головой, с жадностью поедая лакомство, она проглотила половину за жалкие секунды.

— В это едва ли можно поверить… Как тебя зовут? Дать платок? — Тоби показал на ее подбородок.

— Кайли. — Она взяла платок, вытерла подбородок и губы. Почувствовала, что объелась. Никогда не пробовала ничего настолько жирного и сладкого. Там, где она жила, подобного не существовало. Ее даже замутило.

— Мне пора. — Она поднялась. Тоби вскочил вслед за ней.

— Слушай, ты сказала, у тебя нет инструментов. Я… Ты знаешь, у меня есть. В смысле, я могу починить. Невелика важность, но мне это дело нравится, да и выходит у меня хорошо. Могу все что угодно починить. Наладонники, сотовые… Что угодно.

Кайли помахала локатором перед его носом:

— Ты даже не знаешь, что это такое.

— Мне и не нужно знать, чтобы оно снова заработало.

С сомнением она протянула Тоби устройство. Пока тот крутил его в руках, Кайли заметила Туриста в плотном черном пальто и вязаной синей шапочке, как у моряков. Он шел прямо на нее, пряча левую руку в кармане. Бесстрастный, решительный. Не человек.

Тоби заметил, что Кайли встревожилась, и проследил за ее взглядом:

— Знаешь этого типа?

Кайли бросилась бежать, не оборачиваясь, чтобы проверить, мчится ли Турист следом. Сердце прыгало как сумасшедшее, пока она проталкивалась сквозь толпу на набережной. Через минуту девушка сообразила, что забыла локатор у Тоби. Но было поздно. Черт с ним. Пусть оставит этот хлам себе.

Она бежала что есть сил. (Старик выбрал Кайли для миссии, полагаясь как раз на ее молодость и здоровье — слишком много среди них было слабых и больных.) Но спустя какое-то время пришлось остановиться и отдышаться. Она огляделась. Ослепительная водная гладь. Город, само совершенство, превосходное творение, не умещающееся в рамки сознания, фантасмагория, лучше, чем в фильмах… Старик предпочитает называть это «мерзостью». Все равно, что там он говорит. Она здесь — ради матери, умирающей и горюющей по запертым в ловушке душам.

Кайли заметила еще двоих Туристов.

Нет. Троих.

Они приближались с разных сторон. Один уже переходил улицу, не обращая внимания на поток машин. Широкий шаг, нечеловеческий взгляд… Для Кайли в этой толчее он все равно что таракан среди зерен белого риса: столь же заметен.

Она приготовилась бежать, но прямо перед носом вдруг затормозила смешная желтая машинка. Водитель распахнул дверь и крикнул: «Садись!» Как ни странно, это был Тоби.

Покатый автомобильчик напомнил Кайли «Бегуна». Не раздумывая, он прыгнула внутрь, и Тоби выжал газ до упора. Турист скользнул пальцами по дверной ручке И повалился на асфальт, не удержавшись. Кайли посмотрела назад: двое других стояли и ждали, пока их товарищ поднимется. Резкий поворот — и девушку кинуло вбок. Начался крутой подъем. Тоби умудрялся одновременно держать руль, переключать передачи и выбирать радиостанцию. Поймав нечто громкое и несуразное, он заулыбался и довольно закивал головой в такт.

— Лучше пристегнись. Штрафуют только так. Кайли щелкнула ремнем безопасности.

— Спасибо, — сказала она. — Ты появился так внезапно…

— Пустяки. Что за ребята?

— Туристы.

— Ясно. Знаешь что?

— Что?

Вынув из кармана куртки локатор, он вручил его Кайли:

— Могу поклясться, я починю эту штуковину.

— Прямо душой клянешься?

— Почему бы и нет? — Тоби засмеялся.

Они заехали к нему домой — за необходимыми инструментами. Кайли ждала в машине. Часы там показывали одиннадцать сорок пять. Девушка выставила таймер на своем хронометре.

Еще двенадцать часов — и смена цикла.

В Бэллтауне[2] они зашли в кафе. Из динамиков под потолком неслась все та же громкая несуразная музыка. На стенах висели картины местного художника: яростные, пестрые мазки, собачьи морды, лица мужчин и женщин, распахнутые рты.

Кайли была настороже: вдруг объявятся Туристы.