Купи себе Манхэттен (= Бабки на бочку) - [22]

В это время раздался радостный крик:

- Нашли! Нашли!

Двое казачков, размонтирующих запаску, выудили оттуда сверток. Мужчина взвыл и рванулся к есаулу:

- Не трожь! Это сына лечить деньги! У нас больше ничего нет! Даже дома нет!

- Пшел вон, пес нерусский! - пнул его сапогом Мишаня. - А ну, покажите, что там.

И тут мужчина бросился на него. Мишаня не ожидал нападения и растерялся. Мужчина сбил его с ног и схватил за горло. Мишаня стал хрипеть и сучить ногами. Двое казаков бросились ему на помощь, с трудом оттащив мужика.

Мишаня сидел на земле, выпучив глаза, и с трудом глотал воздух. Потом встал, потирая горло, закашлялся, поднял фуражку и подошел к мужчине, которого двое держали за руки. Того, что произошло дальше, наверное, никто не ожидал. Мишаня вытащил пистолет и, ни слова не говоря, выстрелил армянину два раза в лицо. Казаки, державшие его, отскочили в стороны. Мужчина постоял секунду и рухнул.

На мгновение все замерли. Слышен был лишь треск огня в костре, посвист степного ветра и прерывистое дыхание Мишани.

- Ну чего глаза вылупили? - буднично проронил он. - Берите баб, отведите подальше и разберитесь как хотите, только в живых не оставляйте. А я с мальцом закончу.

- А с этими что? - нервно спросил один их охранников.

- Смотрите за ними пока, - усмехнулся Мишаня. - Сначала с черными разберемся... Ну, пошли, что ли? - он подошел к подростку и рванул его за ворот.

Тот оцепенел совсем и явно не мог адекватно воспринимать окружающее. Он послушно встал на ноги, и не сгибая коленок, пошел за Мишаней, который тянул его от костра.

- Сейчас они и нас постреляют, - горячо зашептал Степа.

- "Мочим" их, - процедил Дима. - Иначе они нас на куски порежут. Нас теперь оставлять в живых им не с руки.

- Я беру Мишаню, вы двое - конвоиров, а Манхэттен с водилой - к пирамиде с оружием.

Мы подобрались.

- Без дураков, "мочить" наглухо, их тут с десяток, если не больше, командовал Димка. - Никаких игр в пленных. Постреляют. И так у нас шансов мало. По моей команде...

- Чего вы там шепчетесь? - подозрительно направился к нам один из охранников.

Но в это время за его спиной раздался пронзительный женский визг: это мать вцепилась в дочку, их пытались оторвать друг от друга, но обе отбивались, плакали.

- Пошли! - шепотом скомандовал Димка, заметив, что конвоиры наши отвлеклись.

Дима и Степа, прошедшие выучку в десанте, не забыли этой школы и лихо завалили своих визави, Манхэттен бестолково затоптался, а водила ошалело бросился вперед, столкнувшись со мной, отчего я в падении едва успел схватить Мишаню за ноги. Надо мной грохнул выстрел, пуля обожгла щеку, но я уже подмял его под себя и выкручивал руку с пистолетом.

Он был худой, но жилистый и довольно сильный. Ему даже удалось на мгновение оказаться сверху. Но сделал он это зря. Мишаня вдруг уронил на меня голову, и его рука, сжимавшая оружие, разжалась. Мне на лицо закапала кровь. Я спихнул тяжелое тело и увидел над ним застывшего подростка с камнем в руках.

- Отойди и ложись! - крикнул я ему, кидаясь к пирамиде с оружием.

Где-то в темноте грохали выстрелы, слышались крики. Я схватил карабин, передернул затвор и прислушался. Вдруг прямо на меня, на свет, выбежали два мужика, совершенно ошалелых, с остекленевшими глазами, с двустволками в руках.

- Стоять! - заорал я на них, вскидывая карабин, но они, вместо того, чтобы остановиться, стали поднимать стволы.

Одного я застрелил сразу, второй успел выстрелить, но пуля прожужжала высоко над моей головой.

- Жаканом, или картечью, гады, заряжали, - зло подумал я, дважды стреляя в развоевавшегося казака.

Тот странно икнул, согнулся пополам и, выронив ружье, упал головой в костер. Вспыхнули волосы, затлела гимнастерка.

По-хорошему, надо было вытащить его из огня, но я ринулся бегом в темноту на помощь товарищам.

- Димка! Степан! Алик! - кричал я, перебежками двигаясь в ту сторону, откуда слышались выстрелы, чтобы не пальнули в меня, целясь на голос.

- Не стреляй! - раздался из темноты голос Димки. - Стой у костра, мы здесь, вроде, закончили.

Я вернулся к костру и подошел к подростку, который совсем плохо говорил по-русски, что-то бормотал скороговоркой и лихорадочно блестел глазами. Я подобрал чей-то валявшийся кожушок и накинул ему на плечи. В круг света вышли Манхэттен и Димка. Впереди семенила маленькая женщина в порванном на плече платье и накинутой чужой телогрейке.

За нею Димка нес на руках девушку, судя по неестественно запрокинутой голове, мертвую.

- А где Степан и водитель? - спросил я.

- Водилу убили, - ответил Алик.

Дима аккуратно положил несчастную рядом с её убитым отцом и ответил мне:

- Степка там, - он мотнул головой назад, - Разбирается с теми, кто девочку убил.

В ночи громыхнула короткая очередь. Через пару минут показался Степан с автоматом в руках. Он бросил на землю две винтовки.

- Машину кто-то из вас водить умеет? - спросил Димка у женщины и мальчишки, которые тихо сидели возле убитых родных.

Женщина подняла на него глаза и ответила, раскачиваясь:

- Я немного могу.

- Вот ваши деньги, - он протянул ей пакет, который нашли у них бандиты, ряженные под казаков. - И ещё немного от нас. Садитесь в свою машину и потихоньку езжайте к посту ГАИ, он километрах в двадцати отсюда. Прямо по дороге. Только про нас не говорите, если сможете.