Купи себе Манхэттен (= Бабки на бочку) - [12]

- "И почему это все подонки любят сентиментальные песни и дешевую романтику?" - подумал я, осматриваясь.

Посмотреть было на что. Обыскивали весьма основательно и весьма свободно обращались с вещами. Все было перевернуто, раскидано. Дверцы стенных шкафов распахнуты настежь. Я сбросил с себя провонявшие тюрьмой рубище и достал чистую смену белья, рубашку и джинсы. Потом пошлепал в ванную, напустил горячей воды, притащил туда же кофейник, телефон, и целый час ловил кайф, стараясь не вспоминать о предстоящей встрече. Как я буду отдавать долг, я вообще не думал, поскольку товар был весь конфискован, и вернуть его надежды не было, разве что удастся поймать за бороду старика Хоттабыча, а это вряд ли. Выручку у меня тоже изъяли, из наличности осталось только то, что лежало в кошельке во время ареста. Хорошо, хоть это вернули.

Смывая тюремные запахи, я позвонил Диме и Алику, договорился встретиться попозже у меня. О предстоящем свидании с Черепом я им ничего не сказал. Зачем? За долги сразу не убивают, сначала их пытаются получить. Так что ещё успею поделиться.

Тут в дверь вежливо, но настойчиво постучали.

"Подождете, голубчики", - злорадно подумал я, вылезая, однако, из ванны. В мои планы не входило усложнять обстановку.

Через пять минут я вышел на улицу.

- Мы уж думали, ты утонул, - мрачно пошутил Леха, выруливая со двора и направляясь в сторону рынка.

Глава 4

- Ну и что будем делать? - вроде бы даже участливо спросил Череп, не поднимая глаз.

- Резать будем, - лениво ответил квадратный, которого никто до сих пор и назвал даже по кличке. - По частям. Сперва - пальцы, потом - яйцы. Гыыы... - гоготнул он сам над своей шуткой, от которой у меня почему-то кое-где засвербило. Эти ребята могут. С них станется.

Крест сидел молча, словно о чем-то задумался, но я видел, что он все слышит и чутко ловит каждое произнесенное за столом слово.

- Послушай, Крест, - заговорил я горячо, обращаясь к нему. - Ты же сам знаешь, что попался я на твоем рынке, где вы мне гарантировали защиту. И целый месяц прокуковал в изоляторе. Вон уже весна на улице. У меня все конфисковано, это вам тоже известно. Подожди хотя бы неделю, я все соберу.

- Слушай, Николай, - прервал он меня. - Все это разговоры в пользу бедных. О какой неделе ты говоришь? Долг ты просрочил уже на три недели.

- Да я же в тюрьме сидел!

- А мне какое дело? - равнодушно пожал плечами Крест. - Короче, так. Могу дать тебе три дня. И то вопреки правилам. Но я сегодня что-то добр, и ты мне симпатичен.

- Да где же я через три дня найду такие деньги?

- А где ты их найдешь через неделю? - спросил Череп.

Тоже верно. Я их и через неделю не найду, это я сгоряча ляпнул. Я подавленно молчал.

- Чего же ты не отвечаешь? - спросил Крест. - То-то. Все, можешь идти. Через три дня придешь и принесешь деньги. Сам придешь. Понял?

- А не придешь - тебя принесут, - добавил Череп.

- Ты, мужик, лучше сразу квартиру продавай, - усмехнулся квадратный. Пока время есть.

Ага, счас, продам квартиру. Ну уж нет! Только не это. Насмотрелся я на бомжей. Не будет со мной этого.

Вслух, конечно, ничего не сказал, не такой уж я дурень, а просто повернулся и пошел.

"Может, позвонить капитану Павловой и рассказать ей все, что знаю про этих бандюг? А, впрочем, что я такого знаю? Им ничего не будет, а себе только хуже сделаю".

- Эй, Николай, - раздалось у меня за спиной.

Я оглянулся. Это меня Череп окликнул.

- Ты не вздумай глупостей наделать. Ментам пожаловаться, или ещё чего, например, когти сорвать. Не получится. Учти.

И отвернулся. Он не ждал ответа. Просто сообщил о моей дальнейшей судьбе. Даже не угрожал. Предупредил, и все.

Возвращался домой я своим ходом. Транспорт мне больше не выделяли. По дороге заскочил в магазин, купил кое-чего поесть.

Придя домой, отварил картошечки, почистил пару селедочек, нарезал, завалил кольцами лука и щедро полил подсолнечным маслом. Картошечку в кастрюле завернул в ватное одеяло, чтобы не остыла до прихода друзей. Бутылку водки сунул в морозилку.

Димка и Манхэттен заявились одновременно, принесли сыр, колбасу и ещё одну бутылку водки. Под конец Манхэттен выгрузил из карманов несколько круглых и плоских банок с яркими этикетками, на которых что-то было написано иероглифами.

- Это что? - спросил Дима, повертев банку со всех сторон и попытавшись разобраться в надписях.

- Продукт неизвестного происхождения, - сообщил Манхэттен. - Иду это я по улице, смотрю - стоит маленькая толпа народа. Подхожу поближе, а там машина-фургончик, около неё столик выставлен, и два японца раздают эти самые консервы всем желающим - просто так, бесплатно. Подарок от фирмы, как мне объяснили в очереди. А что это такое, никто не знает. Японцы не знают, как этот продукт по-русски называется, а переводчик слинял. Ну, я посмотрел, все берут, и тоже взял. Да на всякий случай ещё раз в очередь встал. Не будут же японцы отраву продавать.

- А может, это корм для собак, - подозрительно проворчал Дима.

- Стали бы японцы корм для собак раздавать людям! - возмутился Манхэттен.

- А что же они его должны были собакам раздавать? - возразил я.