Купание голышом - [109]

– Джои, это правда ты? – прошептал Чаз в телефонную трубку.

Дуло винтовки вспыхнуло оранжевым, и на глазах у перепуганного Чаза ветровое стекло катера взорвалось.

– Такой ответ тебя устраивает? – заорала она.

Он покорно достал кольт из плаща и бросил его в залив.

Первые выстрелы застали Мика Странахэна врасплох.

– Похоже, этот кретин только что прикончил своего няня, – сообщил он Джои Перроне и Корбетту Уилеру.

Они втроем лежали на крыше, невидимые для Чаза в катере.

– Что теперь? – прошептала Джои.

– Честно говоря, не знаю.

– Дай мне глянуть на винтовку, – сказала она.

Странахэн бросил взгляд на Корбетта, который одобрительно кивнул:

– Ей нужно разделаться с этим раз и навсегда.

– Легко, – ответил Странахэн, когда она взяла «ругер». Странахэн дал ей опробовать винтовку разок на острове, посшибать кокосовые орехи с пальм. У ружья была сильная отдача, но Джои управлялась ловко.

Странахэн позвонил Чазу Перроне – выяснить, что произошло в лодке. После короткой беседы он нажал отбой.

– Так и есть, – подтвердил он. – Он теперь в свободном полете.

Джои застонала:

– Какой придурок.

– Раз он убил охранника, то может затевать убить и Хаммерната тоже, – предположил Странахэн.

– И свою подружку, – тихо добавил Корбетт.

– Рикку. Можешь называть ее по имени, ничего страшного, – разрешила Джои. – Так что мы будем делать, Мик?

– Скорее всего Чаз сломается, как только увидит «ругер». А сейчас он воображает себя Вин Дизелем[78]. – Странахэн набрал номер Чаза и протянул ей телефон. – Прикажи ему бросить пистолет, если он не хочет, чтобы сделка сорвалась, – предложил он.

– Где ты? – требовал ответа Чаз.

– Здесь! – ответила Джои.

Корбетт и Мик слезли с крыши и прокрались за дом, где был привязан «Китобой». План Странахэна заключался в том, чтобы они двое тихо подплыли к катеру и повязали Чаза. Они как раз сдирали с себя одежду, когда грянул выстрел из винтовки и Джои заорала:

– Такой ответ тебя устраивает?

– Не стреляй! – заорал в ответ ее муж.

– Назови мне десять убедительных причин этого не делать!

«Вот молодец», – подумал Странахэн.

Корбетт потянул его за руку:

– Мик, я что-то слышу.

– Где?

– Совсем близко. Прислушайся.

Странахэн тоже это услышал.

– Чтоб меня черти взяли.

«Игра закончена», – с облегчением подумал он. Благодаря тому, что Чаз Перроне фантастически бездарный убийца, теперь они могут поступить, как поступил бы Дарвин: уйти и позволить природе сделать свое дело. У мужа Джои с его жадными куриными мозгами нет ни малейших шансов.

– Вот снова, – сосредоточенно прошептал Корбетт.

Странахэн кивнул.

– Музыка для моих ушей. – В порывах ветра старый свайный дом скрипел и бормотал над ними. Молния осветила небо, и между сваями Странахэн различил на канале силуэт катера и фигуру Чарльза Перроне на носу с фарой в руках.

– Скорее. – Странахэн пополз по мосткам к источнику стонов – барахтающейся серой массе, которую на мелководье легко было спутать с подстреленным ламантином.

– А как же Джои? – спросил Корбетт.

– Черт, да дай ты ей повеселиться, – отмахнулся Странахэн. – Иди сюда и помоги мне достать этого несчастного ублюдка из воды.

Джои кубарем скатилась с крыши и очутилась на краю пристани, едва ли в сотне метров от пришвартованного катера. На ней был слишком большой желтый дождевик с опущенным капюшоном, светлый хвост трепетал на ветру. Чаз старался твердо держать фару, но лодку качало, а рука дрожала, каковое состояние усугублял вид его жены с заряженной винтовкой.

«Так прошлая ночь была по правде», – тупо подумал он.

– В чем дело, дорогой? – язвительно крикнула Джои. Он поднял руки, сдаваясь.

– Что, не понимаешь? – спросила она. – Все очень просто. Ты выбросил меня за борт, только я не утонула.

– Но как это возможно?

– Это называется «плавать», Чаз. Где деньги?

Он махнул рукой назад, в сторону кормы, где лежал «Самсонайт». С пристани Джои не могла его видеть. Ветер усиливался, и Чаз не слышал ее слов, пока не настало короткое затишье.

– Я жду, – крикнула она, – жду десять поводов не отстрелить тебе башку!

– Что?

Капля дождя упала на нос Чазу, и он мрачно перевел взгляд вниз. Черное платье в шкафу, порезанная фотография под подушкой, то, что береговая охрана не смогла найти ничего, кроме ногтей, – конечно, Джои жива. Все сходится.

– Чаз?

– Секундочку. Я пытаюсь думать, – крикнул он в ответ.

Дуло винтовки снова вспыхнуло, и фара вдребезги разлетелась в руке Чаза. Осколки стекла и пластика, звеня, брызнули на палубу.

– Хорошо, я придумал! – яростно заорал он. – Я умственно расстроен!

– Что?

– Повод не убивать меня номер раз – то, что я болен на голову! Солнышко, мне нужна помощь!

– Ничего получше придумать не мог? – поинтересовалась Джои.

К несчастью, не мог. Чаз Перроне не мог придумать ни одной разумной причины, по которой его жена не должна вышибить ему мозги. В отчаянии он попытался сменить тему разговора:

– Где ты была последние две недели?

– Любовалась, как ты строишь из себя клоуна.

– Джои…

– Пряталась под нашей кроватью, пока ты пытался трахнуть тетку десятого размера с татуированной розой на лодыжке. Жалкое зрелище.

Чаз был унижен и уничтожен. Медея, мурлычущий рефлексолог, тоскливо вспомнил он. Он съежился при мысли о том, что Джои была свидетельницей одной из его сексуальных неудач.