Кумир - [11]

Он взглянул на президента. Но Сэм Бейкер уже понял все. С этим убийством связано еще кое-что — и это "кое-что" является страшной тайной. Ее, возможно, знает Лу Бендер, но он, президент, не должен знать ничего.

— Благодарю вас, джентльмены,— произнес президент, вставая.

Раух тут же встал, однако О'Брайен оставался сидеть: он моргал глазами, оглядывая по очереди всех троих, и вид у него был крайне растерянный. В этот момент зазвонил внутренний телефон.

— Да, Кэтрин?

— На проводе вице-президент Истмен, сэр! И еще пришел мистер Флаэрти.

— Хорошо.— Президент нажал на кнопку пульта, который соединит его с Истменом, как только он снимет трубку.

Бендер прочистил горло. Бейкер взглянул на него. Пэт Флаэрти возглавлял социологическую службу Белого дома, занимаясь опросами общественности: если он явился к президенту по своей инициативе, значит, речь шла о событиях исключительной важности.

Президент еще раз посмотрел на мигающий глазок пульта, означавший, что Истмен все еще на проводе, и нажал кнопку селектора:

— Пусть Флаэрти зайдет, Кэтрин.

Почти в ту же секунду дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Флаэрти, размахивая отпечатанной на принтере компьютерной сводкой.

— Этот парень Фэллон побьет Косби[9] От 88 до 91 процента голосов! С ним вы победите, и вне всякого сомнения, господин президент!

Президент уставился на Бендера. Тот, по обыкновению сунув руки в карманы брюк, глядел на начищенные носки своих ботинок.

Бейкер нажал кнопку селектора.

— Кэтрин!…— Он остановился: сейчас ему предстояло сделать шаг, который вполне мог оказаться непоправимым.— Скажите вице-президенту, что я сам ему перезвоню.

О'Брайен наконец встал. Поглядел на Бендера. Затем на Рауха. Не говоря ни слова, он оттолкнул Флаэрти с дороги и выскочил из комнаты.

10.05

— Иди в задницу! — заорал Джо Манкузо и попер вперед так стремительно, что Дэйв Росс отскочил от стеклянной перегородки и должен был развернуться, чтобы послать мяч в цель. Со стороны похоже было, что они бьются врукопашную, а не играют в ручной мяч.

— Говнюк! — снова заорал Манкузо, когда "свеча" Росса перелетела через его голову. Он повернулся, чтобы догнать ее, опять налетел на Росса, отпихнув своего молодого коллегу в сторону.— Чего лезешь?!

— Сам говнюк!

Манкузо еле-еле достал мяч и резким ударом слева срикошетил его о бортик, сам же окольным путем бросился назад, чтобы избежать очередного столкновения. Прошмыгнув мимо Росса, он пропыхтел:

— Я тебя придушу, щенок!

— Только попробуй! — Росс встал в позицию в левом углу, где у самых его ног отскочил от пола мяч, посланный Манкузо. Росс преспокойно послал его в правый угол.

Манкузо налетел на него, давя плечом:

— А ну, отойди!

Росс чуть не потерял равновесие, кинувшись за мячом, который Манкузо кинул в дальний левый угол. Теперь Манкузо был у него в ловушке, и Росс изо всех сил швырнул мяч наискось через всю площадку.

Однако его более пожилой партнер умудрился перехватить мяч в полете и послать рикошетом об правую стенку. Росс в прыжке бросился на него.

Тут Манкузо выставил вперед ногу, и не ожидавший подвоха Росс, приземлившись, шмякнулся потным лицом о навощенный кленовый пол, по которому он вдобавок еще проехался. Мяч проскочил возле его вытянутых рук и укатился в дальний конец площадки.

От злости Росс, лежа на полу, сжал кулаки. Но, взглянув на Манкузо, увидел, что тот смеется.

— Ты, старый мошенник! — едва выдохнул запыхавшийся Росс.

— Ну и купил же я тебя, старик! — И Манкузо подал ему руку.

Росс не выдержал и рассмеялся. Гандбол был единственным, что их хоть как-то сближало в эти два года. Вообще-то в гандбол Росс раньше не играл: его коньком был сквош[10], которому он научился еще студентом в Йельском университете, а усовершенствовался в Джорджтаунском. Как-то в раздевалке спортивного зала Гуверовского ведомства он столкнулся с Манкузо, облачавшимся в шорты.

— Как насчет партии в сквош? — осведомился Росс.

— А в гандбол?

— Может, все-таки сквош? — Росс помахал легкой элегантной ракеткой.

— Это для девчонок! — И Манкузо швырнул ему пару грязных старых перчаток для игры в ручной мяч.

Больше из упорства, чем из любопытства, Росс освоил эту игру. Бывали дни, когда оба они составляли прекрасный дуэт: темноволосый мускулистый парень, который казался еще школьником, но бил с обеих рук, посылая мяч со скоростью шестидесяти миль в час, и его упрямый, как вол, стареющий партнер, который гонялся за каждым мячом — казалось, на последнем издыхании, хотя никогда не выдыхался.

Росс знал, что ему предстоит, когда Бюро выделило ему Манкузо в качестве напарника. После тридцати лет в ФБР старый хрен был вроде пожизненного заключенного, став законченным мизантропом: ни карьеры, ни семьи, ни друзей.

Он все еще числился рядовым агентом, в то время как его товарищи давно стали кто специальным уполномоченным, а кто легендой. Его считали невезучим, неуклюжим молчуном. А поскольку сейчас его время близилось к пенсии, он сделался еще более неразговорчивым и замкнутым. Росс просил выделить ему в напарники кого-нибудь другого. Он готов был даже перейти в отдел иммиграции, но напрасно. Его связали с Манкузо, а Манкузо — с ним. До скончания века — или до пенсии.