Кумир - [10]

Какое-то время Салли просидела у кровати, тупо уставившись на нее. Затем она протянула ладони и сквозь простыню нащупала тело Терри. Опустив голову на руки, она погрузилась в забытье.

Она не слышала, как, сменяя одна другую, входили и выходили из палаты сестры, наведывались врачи. Всю ночь она просидела в одной позе: с опущенной головой, с раскинутыми, как у просительницы, руками, пальцы которых там, под простынями, чувствовали пусть слабое, но теплое биение жизни. Не слышала она и прибытия шумной оравы репортеров на следующее утро. И только когда Терри пошевелился и ее пальцы ощутили это движение, Салли приоткрыла глаза. Какое-то мгновение она не отдавала себе отчета, где находится. Затем резко выпрямилась: прямо на нее смотрели глаза Терри. Тут Салли разом вспомнила все, где она и что с ней. Она повернула голову в сторону двери, из-за которой доносились приглушенные голоса репортеров.

— Они тебя разбудили! — Салли привстала.— Пойду попрошу полицию, чтобы их убрали из коридора.

Терри пошевелил губами, словно желая что-то сказать: губы были сухие и потрескавшиеся, говорить ему было трудно:

— Не надо… ходить… сейчас.

Она подошла к раковине, смочила кусок марли и мягко приложила его ко рту Терри. Он с облегчением облизал губы.

— Как я… в порядке?

— Тебя сошьют и склеят.

— А это что… серьезно?

— Нет.— Она опять села рядом.— Все будет о'кэй.

По его лицу вдруг пробежала тень тревоги.

— Но как… как это могло случиться?

Она взяла его руку в свои ладони.

— Не знаю. Не могу понять.

Прошло еще немного времени, в его глазах промелькнула та озорная искорка, какая бывает у мальчишек (такой мальчишка, она знала, сидит в нем самом).

— А что газеты? Как они это называют: счастливая случайность? Перст судьбы?

Салли сжала его руку так крепко, как будто, ослабь она свое пожатие, он навсегда уйдет от нес.

— Они называют тебя героем!

Он приподнял другую руку и, прикоснувшись ладонью к ее щеке, улыбнулся с мягкой иронией:

— Неужели?

Она прижалась лицом к его успокаивающей ладони и — впервые за долгое время — разрыдалась.

9.05

Как раз в это время президент, положив локти на стол, подался всем корпусом вперед, внимательно прислушиваясь к тому, что говорили двое сидевших перед ним мужчин.

Один из них, в темном костюме, лысый энергичный живчик, был адмирал Уильям Раух, директор ЦРУ. Другой, в твидовом пиджаке, крепыш ирландец — директор ФБР Генри О'Брайен. Люди эти не слишком симпатизировали друг другу. В простенке между окнами, не принимая участия в разговоре, но и не устраняясь вовсе, стоял Лу Бендер.

— Но откуда вы взяли, что это Петерсен? — наконец спросил Раух.

О'Брайен обратился к своему блокноту. Типичный полицейский, всю жизнь прослуживший в полиции, он оставался им и сейчас. Его отличительными чертами были методичность и пунктуальность, а его богом — факты. Собеседников это порой выводило из себя.

— Наши агенты получили точное подтверждение. Две секретарши видели убийцу в северном крыле здания возле лестницы номер шесть, ведущей на чердак.

— ФБР ошибалось и раньше,— сухо заметил Раух.

— Хватит, Билл. Они раздобыли его фото из архива.

— Одно на двоих?

— Два! Он был агентом ЦРУ целых пять лет.— О'Брайен захлопнул блокнот.— Короче, это ваш человек!

Раух вжался в кресло.

— Был. Пока не начал собственное дело.

— Но почему? — поинтересовался президент.— Как это случилось?

Раух пожал плечами.

— Наркотики. Деньги. Откуда нам знать, почему эти парни так себя ведут?

— Совесть? — спросил из своего угла Бендер.

Раух взглянул на него через плечо.

— В случае с Петерсеном это исключается.— Он обернулся к президенту:— Безупречный убийца.

— На кого он работает? — тут же спросил президент.

Раух развел руками.

— Так, ясно. А где он сейчас?

— Мы найдем его! — твердо заявил О'Брайен.

Чуть слышно, будто говоря сам с собой, Бендер произнес:

— А хотим ли мы этого?

В комнате воцарилась тишина. О'Брайен в замешательстве заморгал глазами и посмотрел на Бендера так, словно не был уверен, что тот действительно задал свой вопрос.

— Я просто размышлял вслух, Генри! — бросил Бендер.— Меня заботит: а что подумают наши друзья в Латинской Америке, узнав, что Мартинеса убрал бывший сотрудник ЦРУ?

— Ну, что касается нас, то, чем раньше мы с ним расквитаемся, тем лучше,— как бы между прочим вставил Раух.

О'Брайен выпрямился:

— Давайте внесем ясность. Союзника американского правительства убивают на ступенях Капитолия. И вы говорите, что не хотите, чтобы был найден его убийца?!

Голос Бендера прозвучал тихо, даже вкрадчиво:

— Но никто не говорил, Генри, что мы не хотим найти убийцу.

Дело пытались замазать — ноздри опытного О'Брайена явственно учуяли запах белил.

— Послушайте, что я скажу,— проговорил он.— ФБР должно провести расследование. Или в конгрессе начнется такой цирк, по сравнению с которым комиссия Уоррена просто детский лепет.

Он так и сверлил Рауха глазами. Но директор ЦРУ сидел молча, глядя прямо перед собой. Бендер сзади подошел к О'Брайену и положил руку на спинку его стула.

— Расследование расследованию рознь!

— Я не верю собственным ушам! — воскликнул О'Брайен.— Ведь речь идет о преднамеренном убийстве!