Культурный слой - [8]
Почта была пуста. Обычный мусор, несколько писем от тех же, кто звонил — Джереми даже открывать их не стал — и ничего от Элен. Он протянул руку к сотовому, взял его осторожно, как опасного мелкого зверька. Улыбающееся лицо Элен напротив имени. Гудки. Долгие гудки. Видела ли она газеты? Или, может, ей кто-то позвонил? Гудки, гудки, гудки…
— Да, милый, — послышался приглушенный, будто стертый расстоянием голос. — Нет, я спала. Так хочется спать… А ты, милый? Да… Нет. Газеты? Не видела. Я перестала читать газеты, от них голова болит. И от телефона. То есть… от телевизора. Джереми, когда ты приедешь? Неделя? Ммм… Ты что-то… разрыл?
«Раскопал, — мысленно поправил ее Джереми. — Ты всегда говорила «раскопал», подцепила у Кита. Но слова уходят. Прости».
— Да, почти, — отозвался он вслух. — Отдыхай, Элли. Я скоро приеду. И еще позвоню тебе попозже…
Потом он целых две минуты — непозволительная роскошь в его положении! — сидел на кровати, сжимая телефон и уставившись в одну точку. Пискнул ноутбук: на почту начала сыпаться информация от армии стажеров Кита. Вздрогнув, Джереми придвинул его поближе, лихорадочно прикидывая план статьи. Пусть так! Он возьмется за эту работу и сделает ее как можно быстрее. В биографии Навкина масса белых пятен. Кит получит свою серию. А Джереми — достаточно грязи, чтобы заставить комитет задуматься о кандидатуре для следующего объекта переноса. Ван Страабонен упоминал об идее создать специальную квоту награждения для математиков? Вот пусть и начнут с Элен! Только этим можно оправдать то, что он торчит в Москве, когда нужен ей там.
К чёрту диктофон, Джереми помнил весь разговор наизусть. Но все-таки нажал клавишу, и рядом раздался отчетливый, глуховатый голос Навкина. На мгновение показалось, что пахнет крепким чаем.
I
Помню, я пытался угадать, как это будет. Что почувствую? Мерещились холод, мурашки и онемение разом всего тела, как бывает, когда отсидишь ногу. Думал, буду мыслить чужими мыслями и с удивлением натыкаться на них там, где привык находить свои. Думал, чем чёрт не шутит, заговорю на английском. Нет. Не так.
Запах. Повсюду, повсеместно, сводил с ума, заставлял тонко скулить от бессилия. Омерзительный, навязчивый, такой сильный, что не давал думать. Кислый запах больного пота, протухшей рыбы, мочи и тёплой гречки. Хуже всех был именно этот, последний, домашний — он доводил до изнеможения, путал мысли и преследовал даже во сне. Только на третьи сутки я понял главное — от него невозможно избавиться. Неважно, сколько раз обтирают огромное, раздутое тело мылом и уксусом, пускают воздух в комнату и меняют бельё. Запах неистребим. Потому что его не существует. Он только кажется, существует лишь в мозгу, как след своего прежнего хозяина. Не знаю, что он означает. Может, застоявшуюся кровь и не выведенные шлаки, густо в ней растворённые. Может, простая ошибка восприятия — Герман Игоревич предупреждал, что подобные мелочи возможны. Легко себе представить: вот моя, Витальки, карта восприятия запахов — на клетке a1 там, скажем, запах молока, а рядом, на клетке b1, запах влажной пыли, а вот карта этого жирдяя — на a1 у него пыль, а на b1 та самая тёплая гречка. От одной мысли начинает мутить. Никогда больше не смогу есть кашу. Наверное.
Нужно бы рассказать шефу, он поймёт. Герман Игоревич умница и очень внимателен, этого не отнять. Впрочем, не стоит. Он и без того понял: первое, о чём я попросил тогда — открыть окно, пустить воздух. И вымыть полы. И выпить коньяку. Смешно, но дали — сладкий, душистый и густой как масло коньяк. В столовой ложке.
Шеф сам подносил ложку ко рту и вливал в непослушные губы, приговаривая своим мягким картавящим, курлыкающим голосом.
— В следующий раз, друг мой, выпьем за успешное завершение нашего эксперимента!
Знал бы я, чем обернётся! Помню, в детстве, в деревне, я как-то нашёл коровий рог. Бог его знает, как корова без него осталась, может, бодалась слишком да сорвала, как ноготь с пальца. А может, ещё как, но об этом думать не хочу. Так вот, красивый был рог: большой, крепкий, изогнутый, постучишь — отзывается сухим костяным звуком. Но вонял он страшно. Крепче всякой нашатырки (вчера прочитал случайно, что по-английски «нюхательная соль» будет «дух оленьего рога», вот и вспомнил всю эту историю). Запах был настолько невыносим, что я решил во что бы то ни стало от него избавиться. Рог-то было жалко. Хороший был рог — хоть труби в него, созывая охотников, хоть вино пей на пиру с дружиной. И сделал глупость. Прыснул в него, прямо внутрь, освежителем воздуха. Из баллончика. Густо так, не пожалев.
Вот после этого рог пришлось забросить далеко-далеко, не помню куда, да так он и потерялся. Потому что запах удесятерился, получив в придачу сладкие жасминовые нотки. Старая его вонь стала вспоминаться как вполне недурной запашок… Вот именно такое чувство — что в рог прыснули духами — я пережил, когда победно вернулся в своё тело. В своё, родное, Виталькино, с шрамом на лодыжке от падения с велосипеда, с близорукими глазами, с послушными мышцами. Я плакать хотел. А может, и плакал, я даже не могу точно сказать, настолько сшиб меня этот запах, настолько обидно стало, мерзко. Это что же, толстяк тут навонял? Или всегда так было, но я не замечал, пока с другим не сравнил? Вот это страшнее всего. А вдруг я урод, выродок, душевнобольной, но не знаю об этом, потому что тело-то легко сравнить с телом других, мозги тоже ничего, можно: взять вот задачки олимпиадные — а ну, кто быстрее? Или стихи на память. Я десятка три знаю. Но это мозги. А души как сравнить? Хорошо, не души, моральный облик, личность — как? Может, моя воняет настолько, что вернуться в неё — сущий ад? Впрочем, притерпелся уже. Не замечаю.
Королева умерла, да здравствует… королева? Аластор снова холост, и принцессы соседних стран открывают охоту на жениха. Лучано предстоит встретиться со своим прошлым и выбрать будущее. Грегору придется посмотреть в глаза собственным демонам и только Благим известно, выдержит ли он. Близится время, когда любовь может обернуться ненавистью, а излишне вольная шутка – толкнуть в пропасть.
Дары богов стоят дорого. Семья отвернулась от Айлин Ревенгар, но теперь ее ждет факультет некромантии. А еще обретенный и вновь потерянный родственник, новые друзья и враги, верный пес — хоть и немного мертвый… Грегор Бастельеро, герой закончившейся войны, пытается найти место в мирной жизни, и почему бы этому месту не оказаться преподавательской кафедрой в родной Академии? А заодно можно уклониться от приказа короля, велевшего жениться. Но не стоит забывать, что Академия может оказаться отнюдь не безопасным местом…
Друзья звали ее Стальным Подснежником, враги — упрямой и живучей стервой. Дар боевого мага не вечен, а врагов все больше… И теперь судьба леди Лавинии Ревенгар — стать разменной монетой в чужих интригах и королевской наградой для коменданта пограничной крепости, недавно потерявшего любимую жену. Расцветет ли стальной подснежник среди пепла и льда?
Айлин Ревенгар предстоит стать избранной Претемнейшей Госпожи, но найти деньги на учебу в Академии нужно сейчас. Неважно, что для этого придется разогнать кладбищенскую нежить и вскрыть склеп — для отважной не-леди это не проблема. Сложнее не попасться строгим учителям. Для Аластора приезд в столицу — череда замечательных приключений. Но лучшее из них ждет его среди могил под завывание умертвий. Грегору Бастельеро казалось, что жизнь после окончания войны грозит лишь скукой и рутиной… Если бы он мог знать будущее, то попросил бы друга-короля вернуть его в действующую армию.
«Клинком и сердцем» — фантастический роман Даны Арнаутовой и Евгении Соловьевой, второй том второй книги цикла «Королева Теней», жанр романтическое фэнтези, приключенческое фэнтези. Аластор, последний принц крови, и Айлин, приемная дочь Претемной госпожи, продолжают путь по землям, разоренным тварями из запределья. Их спутники — смертельно проклятый наемный убийца и умертвие волкодава. Чтобы спасти Дорвенант, Айлин готова принести себя в жертву. Но кое-кто готов бросить вызов и смерти, и Барготу, чтобы спасти саму Айлин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.
Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.
Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.