Культура Исландии - [49]

С вопросом о происхождении «саг об исландцах» связан и вопрос о том, представляют они собой историю или художественный вымысел. Казалось бы, правда, что ответить на этот вопрос очень легко. Любой отрывок из этих саг может убедить в том, что они художественный вымысел. Например:

«Эгиль спросил, в каком дворе живет Аринбьёрн. Ему указали, и он поехал туда. Подъехав к дому Аринбьёрна, Эгиль слез с коня и обратился к какому-то человеку. Тот сказал, что Аринбьёрн ужинает. Эгиль сказал:

— Я хотел бы, любезный, чтобы ты пошел в дом и спросил Аринбьёрна, где ему удобней говорить с Эгилем Скаллагримссоном, в доме или на улице?

Человек ответил:

— Это нетрудно передать.

Он вошел в дом и громко сказал:

— Тут приехал какой-то человек, большущий, как великан, он просил меня зайти и спросить, дома или на улице ты хочешь говорить с Эгилем Скаллагримссоном.

Аринбьёрн сказал:

— Пойди и попроси его подождать около дома, я сейчас выйду.

Тот сделал, как сказал Аринбьёрн, вышел и сказал, что ему было велено. Аринбьёрн распорядился убрать столы. Затем он вышел, и все его домочадцы с ним. Увидев Эгиля, он поздоровался с ним и спросил, зачем он приехал. Эгиль в немногих словах рассказал все о своей поездке».

Встреча, о которой говорится в приведенном отрывке, должна была произойти осенью 936 г. Между тем «Сага об Эгиде» была написана, как полагают, около 1220 г. Невозможно думать, конечно, что приведенный отрывок сколько-нибудь точно передает разговор, происходивший за триста лет до написания саги. Ведь в этом разговоре нет ничего, что стоило бы запоминать и хранить триста лет в устной традиции. Он вполне правдоподобен, но он, конечно, не история, а художественный вымысел. Назначение этого разговора — сделать рассказ живым, занимательным. В «сагах об исландцах» такие диалоги — на каждой странице. Как уже говорилось выше, иногда они занимают до половины текста саги. И нередко приводятся такие диалоги, которые вообще не могли стать известными.

Правда, остается неопровергнутым, что в «сагах об исландцах» персонажи, основные события и родословные, как правило, историчны. Но ведь эти исторические рамки оставляют широкий простор для художественного вымысла. В частности, исторические лица и события могут быть втиснуты в вымышленный сюжет. Сравнивая «саги об исландцах» с источниками, которые считаются более надежными, например с «Книгой о заселении страны» или «Книгой об исландцах» Ари Мудрого, исследователи устанавливают, что в «сагах об исландцах» в целях художественного эффекта подчас искажены факты и даже присочинены персонажи. Несколько раз на хуторе Бергтоурсхвотль, где, как рассказывает сага, Ньяль и вся его семья были сожжены в доме, производились раскопки с целью найти пожарище. Но были найдены только остатки сгоревшего хлева. Следовательно, возможно, что сожжение Ньяля — вымысел.

Из сравнения «саг об исландцах» с другими источниками можно иногда заключить, что персонажи «саг об исландцах», если и существовали в действительности, были совсем не такие, как их изображает сага. Так, из одной цитаты в «Младшей Эдде» можно заключить, что Ньяль участвовал в викингских походах и был скальдом, о чем в «Саге о Ньяле» даже не упоминается. В «сагах об исландцах» встречаются и ошибки против топографии той местности, где происходит действие. Классический пример такой ошибки — упоминание в «Саге о Ньяле» лощины около хутора Бергтоурсхвотль, в которой поджигатели привязали лошадей и оставались до ночи. Такой лощины на самом деле нет и несомненно никогда не было.

В «сагах об исландцах» могут быть обнаружены элементы своего рода «эпической» стилизации: тенденции к противопоставлению контрастирующих персонажей, к концентрации действия вокруг персонажа, обладающего исключительной силой, мужеством, мудростью или поэтическим талантом, а также вокруг типичной эпической ситуации — гибели героя в неравной борьбе с врагами, — ситуации, которая исподволь подготовляется посредством вещих снов, предостережений, предсказаний, предзнаменований. Было даже написано обширное исследование об эпическом числе «три» в «сагах об исландцах» и собрано множество примеров действия этого эпического закона[37]. В некоторых случаях в персонажах саг как бы оживают персонажи древнеисландской эпической поэзии: история Гудрун и Кьяртана в «Саге о людях из Лаксдаля» явно повторяет историю Брюнхильд и Сигурда в песнях «Старшей Эдды». Таким образом, «саги об исландцах» оказываются своего рода героическим эпосом.

Однако «саги об исландцах» на героический слог все же очень непохожи: они гораздо прозаичнее, историчнее и реалистичнее. Поэтому, хотя в прошлом многие утверждали, что «саги об исландцах» — это эпос, в последнее время эти саги обычно сравниваются не с эпосом, а с историческим романом. В «сагах об исландцах» ищут отражение эпохи, когда они были написаны, и действительно в ряде случаев находят его. Обычаи, экономические или правовые отношения XIII в. в ряде случаев подставлены в сагах вместо обычаев или отношений на триста лет более древней эпохи, к которой относится действие. Была даже сделана попытка доказать, что «Сага о Ньяле» — это «роман с ключом», т. е. роман, в котором определенные люди конца XIII в. изображены под видом людей века саг