Культ Ктулху - [7]
Генри Дарейя в ответ лишь кивнул. Губы его были плотно сжаты, а горло, напружившись, тщилось удержать рыдание. Так же тихо, будто защищаясь, он заговорил, и в голосе его звучало сомнение.
– Ты так уверен в собственном бессознательном, Артур? Почему ты думаешь, что освободился от всех подозрений, сколь бы смутны они ни были? А как же дурные предчувствия, возвещающие неминуемую беду?
– Нет, папа, нет! – Артур вскочил на ноги. – Я в это не верю. И никогда не верил. Я знаю, как знал бы на моем месте любой разумный, здравомыслящий человек, что ты не вампир и не убийца. Ты сам это знаешь. И знала Сесилия – но она была безумна. Эти семейные наветы рассеяны, отец. Мы живем в цивилизованном веке. Вера в вампиров – бред чистой воды. Абсурд даже думать об этом!
– Юность полна энтузиазма, – отвечал отец голосом, полным усталости. – Ты что же, не слышал легенду?
Артур инстинктивно отступил. Он даже облизнул губы, чтобы они не треснули от внезапной сухости.
– Легенду?
Он произнес это слово с тихим благоговением, какое неоднократно слышал из уст тети Сесилии.
– Безобразную легенду о том, что ты…
– …что я питаюсь своими детьми.
– Боже мой, папа! – Артур упал на колени, из его сомкнутых уст вырвалось рыдание. – Папа, это… это невыносимо! Давай уже забудем сумасшедшие наветы Сесилии!
– И все-таки ты взволнован! – горько произнес доктор Дарейя.
– Взволнован? Еще бы я не взволнован! Каким еще мне быть, заслышав подобное обвинение? Говорю тебе, Сесилия совсем спятила. Все эти книги, которые она показывала мне в детстве, все сказки о вампирах и людоедах – они выжжены у меня в мозгу, будто кислотой. Они преследовали меня всю юность – из-за них я ненавидел тебя пуще самой смерти. Но во имя небес, отец! Я вырос из всего этого, как я вырос из своих детских платьиц. Я – взрослый мужчина, ты это понимаешь? И у меня вполне взрослый рассудок.
– О, да, я понимаю! – Генри Дарейя швырнул сигару в камин и положил руку сыну на плечо.
– Мы забудем Сесилию, – сказал он. – Как я уже сообщил тебе в письме, я снял виллу в Мэне, где мы сможем провести с тобой остаток лета вдвоем. Нас ждут рыбалка и прогулки пешком, а, может быть, даже охота. Но прежде, мой Артур, я хочу убедиться, что ты совершенно уверен в принятом решении. Я хочу убедиться, что ты не станешь баррикадировать от меня дверь своей комнаты по ночам, не станешь класть под подушку заряженный револьвер. Я должен знать, что ты не боишься отправиться туда со мной вдвоем и уме…
Голос его внезапно прервался, словно горло перехватил вековой ужас. На восковом лбу сына крупными жемчугами выступил пот. Он не проронил ни слова, но глаза его полнились вопросами, которые не дерзали слететь с губ. Рука коснулась отцовской и крепко ее сжала.
Генри Дарейя вырвал свою.
– Прости, – сказал он, устремив взгляд поверх склоненной головы сына. – Давай покончим с этим прямо сейчас. Я верю, когда ты заявляешь, будто ни во что не ставишь теткины байки, но ради того, что важнее даже здравого рассудка, я обязан открыть тебе стоящую за легендой истину – а там, о мой Артур, действительно есть истина!
Он вскочил на ноги и подошел к глядевшему на улицу окну. Мгновение он молчал, устремив взгляд в пустоту, потом обернулся и посмотрел на сына.
– До сих пор ты слышал только тетину версию легенды, Артур. Без сомнения, Сесилия постаралась сделать из нее нечто гораздо более ужасное… если такое, конечно, возможно. Без сомнения, она рассказала тебе об инквизиторском костре в Каркассоне, где сожгли одного из наших предков. И, вероятно, упомянула о той книге – «Вомпиры» – которую, предположительно, написал тот древний Дарейя. И, уж конечно, поведала о двух твоих младших братьях – о моих бедных, лишенных матери сыновьях – обескровленных прямо в колыбели…
Артур Дарейя прикрыл рукой саднящие глаза. Эти слова, столь часто повторявшиеся ведьмой-теткой, всколыхнули те же видения, что населяли кошмарами его детские ночи. Слышать их вновь было невыносимо – тем паче от того, кого страшные детские сказки величали главным злодеем…
– Нет, ты слушай, Артур, – продолжал быстро старший Дарейя; голос его прерывался от душевной муки. – Ты должен знать истинные основания ненависти, которую питала ко мне твоя тетка. Ты должен знать о нашем проклятии – о проклятии вампиризма, довлеющем над родом Дарейя на протяжении пяти веков французской истории. Мы могли бы отмахнуться от него как от чистой воды суеверия, что столь часто сопутствуют древним семействам. Но я обязан сказать тебе, что эта часть легенды, увы, правдива: двое твоих братьев действительно погибли в колыбели, лишившись всей своей крови до капли. Я предстал перед французским судом за их убийство. Имя мое по всей Европе валяли в такой грязи и покрывали такими бесчеловечными проклятиями, что твоя тетка бежала вместе с тобою в Америку, оставив меня совершенно одиноким и отлученным от всякого человеческого общества.
И, да, я должен рассказать тебе, что той страшной ночью в Дарейском замке я допоздна засиделся над историческими трудами Креспа и Принна – и над тем омерзительным томом, «Вомпирами». И о том, как болело мое горло, как тяжело кровь струилась по жилам… И о
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
В преисподнюю прибыла инспекция. Загадочный седовласый господин критически осматривает круги ада, беседует с насельниками и смущает местных бюрократов: кто он — архангел, сам Господь или живой человек?На обложке: рисунок Leo & Diane Dillon.
Множество людей по всему свету верит в Удачу. И в этом нет ничего плохого, а вот когда эта капризная богиня не верит в тебя - тогда все действительно скверно. Рид не раз проверил это на своей шкуре, ведь Счастливчиком его прозвали вовсе не за небывалое везение, а наоборот, за его полное отсутствие. Вот такая вот злая ирония. И все бы ничего, не повстречай Счастливчик странного паренька. Бывалый наемник сразу же почувствовал неладное, но сладостный звон монет быстро развеял все его тревоги. Увы, тогда Счастливчик Рид еще не знал, в какие неприятности он вляпался.
Интернет-легенда о хаски с чудовищной улыбкой может напугать разве что впечатлительного подростка, но хаски найдет средства и против невозмутимого охранника богатой дачи…
Весь вечер Лебедяна с Любомиром, сплетя перста, водили хороводы, пели песни и плясали в общей толчее молодежи. Глаза девицы сверкали все ярче и ярче, особенно после того, как Любомир поднес ей пряный сбитень. Пили его из общего глиняного кувшина и впрогоряч. Крепкий, пьянящий напиток разгонял кровь и румянил щеки, подхлестывая безудержное веселье и пробуждая силы для главного таинства этой ночи. Схватившись за руки крепче прежнего, молодые прыгали через костер, следя за тем, как беснуются сполохи смага, летя вослед.
Оконченное произведение. Грядет вторая эра воздухоплавания. Переживут ли главные герои катаклизм? Что ждет их в новом мире? Открытие забытых небесных островов, продолжение экспансии островитян, восстания челяди,битва держав за место под солнцем на осколках погибающего континента. Грядущий технологический скачек, необычная заморская магия, новые города, культуры и жизненный уклад содрогнут когда-то единую Некротию...
«Если пойти тропинкой, ведущей в темный лес, – мимо ручья и поваленного дерева, кишащего мокрицами и термитами, – то придешь к стеклянному гробу. Он стоит прямо на земле, а в нем спит мальчик – с рогами и острыми, как ножи, ушами.» – в детстве Хейзел думала, что этот мальчик – принц, и мечтала, что однажды он проснется, и будет мудро и справедливо править своим царством, и не будет таким жестоким и коварным, как многие феи и эльфы.Хейзел выросла и забыла истории, которые сочиняла о рогатом мальчике.
Вы знаете эту историю. Родственники пытаются справиться со смертью отца семейства. Сын отправляется в суд, чтобы отстоять свое наследство. Другой мучается из-за того, что отец поведал ему на смертном одре. Одна дочь попадает под дурное влияние, другая приносит себя в жертву ради счастья мужа. Это мир политики и прогресса, церковных служителей и верных слуг, аристократов и пышных приемов. Вот только после смерти скорбящие родственники пожирают труп покойного патриарха, а заслуженные члены общества, соблюдая все формальности и ритуалы, должны исполнить свой долг: съесть отпрысков послабее.
Взгляните на северную мифологию глазами самого известного сказочника современности!Создание девяти миров, истории о великих богах, искусных мастерах-карликах и могучих великанах, и, конечно, Рагнарёк, Сумерки богов – гибель всего сущего и, одновременно, – возрождение нового времени и человечества: Мастер словно вдыхает новую жизнь в истории седой старины, заставляя читателей с замиранием сердца следить за персонажами скандинавских мифов – восхищаться их подвигами, ужасаться их коварству, вместе с ними горевать и радоваться.Вы читали «АМЕРИКАНСКИХ БОГОВ»? Тогда вам, безусловно, понравятся и «СКАНДИНАВСКИЕ БОГИ»!
«В начале был ужас» — так, наверное, начиналось бы Священное Писание по Ховарду Филлипсу Лавкрафту (1890–1937). «Страх — самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх — страх неведомого», — констатировал в эссе «Сверхъестественный ужас в литературе» один из самых странных писателей XX в., всеми своими произведениями подтверждая эту тезу.В состав сборника вошли признанные шедевры зловещих фантасмагорий Лавкрафта, в которых столь отчетливо и систематично прослеживаются некоторые доктринальные положения Золотой Зари, что у многих авторитетных комментаторов невольно возникала мысль о некой магической трансконтинентальной инспирации американского писателя тайным орденским знанием.