Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины - [2]

Окончательное уничтожение ига произошло ровно через сто лет после Куликова поля, когда на берегах реки Угры близ Калуги снова сошлись осенью 1480 г. для угрожающего противостояния ордынские силы и силы русского воинства. Но это нисколько не умаляет великого исторического значения битвы на Куликовом поле. События 1480 г. получили наименование «стояния на Угре»; ханские полчища Ахмата явились сюда для того, чтобы наказать непокорную Москву, вновь огнем и кровью утвердить господство татарской знати (не народа!) над русскими землями. Но они встретили войска Московского государства, созданного в известной мере в результате Куликовской битвы, которая за сто лет до этого явно обозначила Москву как объединителя пестрой мозаики феодальных уделов, как мужественного полководца, отстаивающего национальное достоинство всех русских людей.

«Стояние на Угре» не пошло далее арьергардных и фланговых боев; 27 дней хан Ахмат не решался напасть на войска Ивана III, хотя уже более двух недель Угра покрылась крепким льдом и тактического препятствия не представляла. Карательная экспедиция хана, хотевшего стать на Руси «всеми четырми копыты», а великого князя московского заставить «пить у меня вода мутная», завершилась трагикомически: «татарове страхом одержимы побегоша…». Ордынское иго кончилось. А в том, как оно кончилось, в том страхе, который заставил бежать, мы ощущаем несомненные отголоски Куликовской битвы: мужество и отвага русских воинов в этой битве, готовность до последнего человека защищать родную землю, талант русских полководцев — все это было хорошо известно хану «двенадцати морей и семидесяти орд» — Ахмату.

Память о разгроме Мамая подсказала ему отказ от своих притязаний: не получив эффекта от демонстрации своих полчищ, не сумев напугать осторожного, но твердого Ивана III, хан увел свои «испроевшиеся» войска восвояси. Навсегда. К юбилею Куликовской битвы мы должны присоединить и память о событии на Угре, происшедшем 500 лет тому назад.

Глубокое историческое осмысление Куликовской битвы, ее величественной патриотической роли в истории и в национальном самосознании требует рассмотрения ее на широком историческом фоне.

Тысячи лет наши предки жили рядом со степняками-кочевниками. Степи, как огромное зеленое море, раскинулись от Карпат до Байкала. Однако опасно было в древности жить на берегах этого необъятного и грозного моря. Не народы, пасшие свои стада, были страшны, не трудовые массы половцев или татар, а алчные, воинственные, беспощадные (и к своим, и к чужим) ханы, эмиры, султаны, объединявшие под своими бунчуками дерзкие орды, войска которых «и за три дня на коне не объедешь». Кочевники степей силой оружия держали под пастбищами для скота в Восточной Европе полмиллиона квадратных километров плодородных черноземных земель. Обилие конских табунов позволяло ханам быстро собирать огромные массы конного войска и молниеносно нападать на оседлых земледельцев, сжигая деревни, уводя в полон население, забирая все жизненные запасы.

С очень давних времен, за две тысячи лет до Мамая, славяне, оборонявшиеся от таких набегов, создали в своих богатырских сказаниях и былинах образ грозного, пожирающего людей огненного Змея, Змея Горыныча (иногда «Змея Черноморского»), прилетающего на Русь и требующего в качестве дани юношей и красивых девушек. В образе многоглавого чудовища воплотились те предводители степных орд, которые в огне и дыму пожаров нападали на мирных земледельцев на протяжении многих столетий. В эпическом отражении этих событий могучий Змей всегда бывает побежден. Победители Змея в русском, украинском и белорусском фольклоре обычно выходцы из народа: кузнецы Кузьма и Демьян, богатырь Иван-Зоревик (в волшебных сказках) или общеизвестный былинный герой Илья Муромец, крестьянский сын. Первое восточнославянское государство — Киевская Русь — рождалось в условиях постоянной, ежедневной опасности со стороны степи. Граница молодого государства со степью в X в. тянулась «на месяц пути», что означает на наш счет около 1000 км. За этой незримой границей по безбрежному степному морю кочевало 40 печенежских племен, державших в страхе внезапных нападений всю лесостепную зону. Киевский князь Владимир Святославич создает оборонительную линию на южном рубеже Руси. В этом сказалось государственное начало: гарнизоны новых крепостей были набраны из самых отдаленных земель, которым никакие печенеги не угрожали, но они были привлечены к общерусской повинности. Натиск печенегов был остановлен. Народ сложил поэтические былины о «заставах богатырских».

Печенегов в степях сменили новые кочевники — половцы. Оборона тысячеверстной границы была усовершенствована, но она держалась при одном непременном условии — при единстве Руси, при военном союзе всех князей. Наибольшего успеха в обороне Руси достиг Владимир Мономах в первой четверти XII в., добиваясь единства как словом убеждения, так и мечом правителя. Из всех многочисленных князей XI–XII вв. народ в своем героическом эпосе воспел только этих двоих Владимиров, «утерших много поту за землю Русскую».