«Куколка» - [50]

— Вот видишь, теперь я могу делать с тобой все что хочу, правда, милый? — шаловливо произнесла она. — Как ты думаешь, что я теперь с тобой сделаю?

— Ай!

Алекс звонко шлепнула его по ягодицам, и от неожиданности он вскрикнул. Звук шлепка подействовал на него ничуть не меньше, чем могла бы подействовать внезапная острая боль. Он непроизвольно дернулся, забыв, что скован по рукам и ногам.

— Ох, дорогой, но ведь было же совсем не больно! — воскликнула Алекс, нежно гладя ладошкой его горящую задницу.

Другой рукой она продолжала ласкать его яички, и это было невыразимо приятно Джейсону. В то же время ему было немного стыдно чувствовать, как напрягшийся ствол его пениса давит на простыни и матрац. Ему хотелось перевернуться, сжать Алекс в объятиях и показать ей, кто хозяин положения. Он жаждал вновь почувствовать себя мужчиной.

Словно прочитав его мысли, Алекс нежно поцеловала чувствительное местечко у него за ухом.

— А теперь, мой дорогой, я хочу перевернуть тебя. Если ты пообещаешь своей детке лежать спокойно, я сниму твои оковы.

Не в силах говорить, Джейсон кивнул, и, когда Александра сняла браслеты с его лодыжек и рук, его охватило невероятное чувство облегчения. Он блаженно позволил ей перевернуть себя на спину и снова, подчиняясь движениям ее рук, завел руки за голову. Однако повязку с его глаз она не сняла.

— Поверь, так будет лучше, — снова сказала она.

Джейсон услышал, как зашуршала одежда, которую торопливо скидывала с себя Алекс, и с трудом поборол искушение сорвать с глаз повязку и взглянуть на нее. Однако по здравому размышлению он не стал этого делать, решив, что, в конце концов, она пообещала ему какое-то немыслимое наслаждение в том случае, если он будет беспрекословно ей подчиняться. Это означало, что, сняв повязку против ее воли, он рисковал испортить ей настроение. Эта мысль укрепилась в его сознании, и он смирился с ситуацией, хотя оттого, насколько эта ситуация складывалась непривычно для него, ему было несколько не по себе.

Однако вот кровать качнулась под весом ее легкого тела, и он вздрогнул. Она вновь оседлала его, и нежная кожа между ее коленками соприкоснулась с его бедрами. Теперь он мог вдохнуть аромат ее тела и чувствовал тепло, исходившее из ее полураскрытого лона, вход в которое Алекс почти прижала к его налитым кровью яичкам.

Когда он понял, что она вовсе не собирается немедленно впустить его в свою жаркую глубину, он разочарованно застонал, но Алекс в ответ едва слышно рассмеялась:

— Дорогой, но ведь это моя игра. Делай все, как я скажу, а иначе я просто встану и уйду домой.

И она начала легкие движения тазом, так что ее мягкие влажные раскрытые внутренние губки заскользили вдоль его напряженного члена по всей его длине вперед и назад. Джейсон чувствовал, как смачивает ее теплый вязкий сок кожу его твердого упругого ствола, а мышцы вокруг входа в ее лоно мягко пульсируют, и все это вместе должно было неминуемо привести только к одному результату.

Алекс ритмично прижималась своим набухшим трепещущим клитором к обнаженной нежной головке его напружинившегося пениса, и уже сладостно постанывала, и тяжело прерывисто дышала. Внутренним зрением Джейсон представлял ее разметавшиеся волосы, горящие безумием глаза, вожделенно приоткрытый рот и понимал, что она чувствует приближение оргазма. Возникшая в его сознании картина ускорила приближение его собственного пика наслаждения, и он почувствовал, как в основании его твердого члена, где-то в яичках, накапливается горячая сперма.

— О… О, моя детка, — прорычал он, ощутив судорожные движения ее плоти.

— Все хорошо, хорошо, — прошептала Алекс, прижимаясь мягкой грудью к его лицу, — ты уже можешь кончить ради своей детки…

Джейсон зарычал вновь от охватившего его восторга и, сорвав с глаз повязку, увидел, как струя его горячего семени оросила ее обнаженную кожу. Алекс упала к нему на грудь, нашла своими губами его губы и слилась с ним в долгом трепетном поцелуе, благодаря которому оргазм доставил им обоим едва ли не граничащее с болью наслаждение.

Взяв лицо Алекс в ладони, Джейсон в полубеспамятстве покрывал поцелуями ее лоб, нос, подбородок, щеки, бормоча при этом какие-то бессвязные слова восхищения и благодарности, едва владея собой.

— Это было потрясающе, — выдохнул он наконец, когда к нему вернулась способность говорить осмысленно и связно. — Алекс, ты просто неподражаема. Ты совсем особенная. Если ты этого хочешь, ты будешь играть ведущие роли. У тебя будет все, что я только смогу тебе дать, тебе останется лишь называть свои желания.

Алекс, рассмеявшись, поцеловала его. Нежно прижимая его голову к подушкам, она уютно устроила свою растрепанную головку у него на плече и теперь вслушивалась в биение его сердца, которое становилось все ровнее, так что можно было подумать, будто он засыпает.

Все, чего она ни пожелает. Рассматривая сейчас его спокойное лицо, Алекс впервые в жизни задумалась: а есть ли еще что-нибудь на свете, чего она желала бы больше, нежели положения театральной звезды? Может быть, с этим человеком она сможет обрести нечто гораздо более важное, ведь он без ума от нее и готов положить к ее ногам весь огромный мир?