Кукловоды Третьего рейха - [64]

Сейчас громыхнуло как бы эхо из прошлого. Французская полиция славилась как лучшая в мире, но охрану почему-то организовала из рук вон плохо. По улицам расставили цепочку полицейских, спиной к толпам зевак. Машину выделили открытую, не бронированную. Вместо эскорта мотоциклистов ее сопровождали двое конных, скакавших за машиной. А личную охрану короля французы вообще не допустили исполнять свои обязанности. Указали, что без них справятся. Машина ползла со скоростью 4 км в час, из толпы зевак выскочил человек. Конный полицейский пробовал преградить ему путь, но лошадь взвилась на дыбы. Человек вскочил на подножку автомобиля и принялся стрелять в упор, в короля. Конный с запозданием подскакал, стал рубить его саблей. Тот палил уже во все стороны, полиция тоже открыла беспорядочную стрельбу.

Александра убили на месте, Барту ранили в руку. Погибло четверо случайных прохожих. Раненный убийца вскоре скончался. Это оказался известный македонский террорист Величко Георгиев, он же Владо Черноземский, он же «Владо-шофер». Умер и Барту. Мир замер в напряжении. Сходство с убийством в Сараево было настолько потрясающим, что невольно ожидали — сейчас что-нибудь произойдет! Как тогда — прозвучал ультиматум, и обвал, катастрофа… Нет, не было ультиматумов. Кому их было предъявлять, югославам?

Зато многое не произошло. Альянс, конструируемый Барту, развалился. В Югославии и газеты, и парламентские партии дружно расшумелись: почему так плохо охраняли их короля? Раздували обиды на Францию. Убийство почему-то сразу же приписали хорватским усташам — и Югославия покатила бочки на Италию, Венгрию за их игры с усташами. Италия в свою очередь оскорбилась надуманными обвинениями. При этом и подготовка союзного договора между Францией и СССР скомкалась. Долгое время строились разные гипотезы, кто же стоял за организацией теракта. Ведь македонские террористы и в самом деле брали начало от той же «Черной руки»! Подобно своим предшественникам, их руководители были масонами. А в 1930-х они были связаны и с революционерами, и с правительствами Болгарии, Венгрии. Только гораздо позже, в 1950-х, открылись документы, что за «Владо-шофером» стояли германские спецслужбы.

Впрочем, немало загадок остается до сих пор. Последующие экспертизы выявили, что Барту поразила пуля вовсе не террориста. Она отличалась по калибру — 8 мм. Такими пулями стреляли пистолеты полицейских. Но смертельной для Барту стала даже не рана, а перевязка. Кто-то перетянул руку не выше, а ниже раны! Не остановил кровотечение, а усилил его. Министр умер от потери крови. Случайно ли? Что ж, его политика обеспечения мира и усиления Франции не нравилась очень многим. Не только в Германии. Теперь его проекты развеялись, как дым. Место Барту во французском правительстве занял Пьер Лаваль. Тот самый, который впоследствии сдаст страну Гитлеру.

15. Путь в «Валгаллу»

Самым наглядным и самым доходчивым аргументом для агитации нацистов стали не речи фюрера и не статьи Геббельса. Лучшими доказательствами их правоты становились быстрые и впечатляющие успехи их власти. Прекращение политического разброда благотворно сказалось на экономике. А финансовые группировки, организовавшие мировой кризис, сочли, что цели достигнуты. Великая Депрессия уходила в прошлое. Но эти же самые группировки в ходе кризиса значительно увеличили свои капиталы. Теперь средства вкладывались в самые прибыльные отрасли. А лучшим полем для вложения была Германия!

Получая крупную подпитку, фюрер смог оживить экономику, предприятия стали получать значительные государственные заказы. Началась реализация масштабных строительных программ. Преображался Берлин, украшался новыми величественными зданиями. По всей стране прокладывались имперские автобаны (высококачественные шоссейные дороги). Организовывались «трудовые лагеря» для юношей и девушек, где молодежь участвовала в стройках, сельскохозяйственных работах, а заодно проходила военную подготовку. Безработица быстро сходила на нет. При этом укреплялся и авторитет Гитлера. Народ искренне восторгался вождем, творившим чудеса.

А на волне успехов и общего энтузиазма становились возможными решающие шаги по изменению статуса Германии. По условиям Версальского договора (позже он был уточнен Локарнским договором) Рейнская область, пограничная с Францией, считалась демилитаризованной. Немцам запрещалось вводить туда войска, строить укрепления. Кроме того, победители удерживали залог — Саарская область Германии с угольными копями на 15 лет была передана под управление Лиги Наций. Персонально это управление осуществляли французы. Особый статус Саара сохранялся до сих пор, и после прихода Гитлера к власти сюда стали стекаться со всей Германии осколки разгромленных оппозиционных партий: коммунисты, социалисты. Под крылышком французской администрации они чувствовали себя в безопасности. Саар стал перевалочной базой, из-за границы сюда завозили антинацистскую литературу, распространяя потом по Германии [80].

Но срок международного контроля истекал. 13 января 1935 г. в Сааре был организован плебисцит. При его подготовке ударно потрудились все — пропаганда Геббельса, спецслужбы Гиммлера. Но успехи гитлеровского правительства агитировали сами за себя, а французские оккупационные власти, продажные и заносчивые, надоели населению. 90 % жителей Саара высказалось за воссоединение с Германией. Официально оно произошло 1 марта и вылилось в общенародный праздник. Впрочем, радоваться и веселиться довелось не всем. Окопавшихся в Сааре оппозиционеров гестапо и СД заранее взяли на заметку. Тех, кто промедлил удрать за границу, накрыли одним махом [39].