Кукловоды Третьего рейха - [66]

Впрочем, с антисемитизмом история выглядит совершенно неоднозначной. Почти сразу же после прихода к власти нацистов начались провокации. Сионистские организации вдруг… «объявили войну» Германии! 24 марта 1933 г. в газете «Дейли Экспресс» было опубликовано трескучее воззвание по данному поводу. Фюреру и его режиму объявляли «войну», призывали к бойкоту немецких товаров. Нацисты повелись, ответили тем же. 1 апреля Геринг призвал к бойкоту еврейских товаров и магазинов [101]. Какие именно сионистские организации «объявили войну»? Непонятно. Выплюнули воззвание — и все. Исследователи домысливают что угодно. Например, о тайном всемирном иудейском правительстве. Но тут-то и получаются сплошные нестыковки! Какая «война», если в это же время банкиры и промышленники США, Англии щедро подкармливали Гитлера кредитами?

Дальше — больше. Летом 1933 г. в Голландии состоялась международная конференция и учредила так называемую Мировую Еврейскую Экономическую федерацию. Объявлялось, что она создается «для координации сопротивления антиеврейским мерам в Германии». Президентом данной организации избрали американца Сэмюэла Унтермейера. Вернувшись на родину, 7 августа, он разразился речью: «Мы вступаем в священную войну во имя человечества» (при этом иудеев называл «аристократами человечества»). Аналогичные установки подтвердил известный лидер сионистов Жаботинский. В январе 1934 г. в газете «Наша речь» он указывал: «Борьба против Германии ведется уже на протяжении нескольких месяцев каждой еврейской общиной, конференцией, профсоюзом, каждым евреем в мире. Мы развяжем духовную и материальную войну всего мира против Германии».

И опять непонятно. Значит, борьба велась уже несколько месяцев? Но реальная-то картина открывалась совершенно обратная. Западные правительства, парламенты, средства массовой информации наперегонки поощряли и подпитывали нацизм! Невзирая на то, что к середине 1930-х годов евреи занимали ключевые позиции во всех «цивилизованных» странах: в бизнесе, политике, и самые популярные средства массовой информации принадлежали им же!

Между тем перестройка Германии действительно сопровождалась чистками как по политическому, так и по расовому признаку. Из государственных учреждений, полиции, армии, увольняли коммунистов, социалистов (если они не покаются, а еще лучше — вступят в нацистскую партию). Увольняли и евреев. Впрочем, когда речь шла только о национальных признаках, чистки были более чем умеренными. Да иначе и быть не могло. Германская знать и дворяне редко могли похвастать богатством. А чтобы поправить семейные дела, традиционным выходом считалась женитьба на дочках торгашей, ростовщиков. Многие генералы и офицеры находились в той или иной степени родства с евреями. Однако в вооруженных силах «чистка» стала вообще символической: из армии и флота было исключено всего 7 офицеров, 6 курсантов и 35 унтер-офицеров, солдат и матросов [149].

Но преобразования, намеченные нацистами, включали не только экономику, армию и политическую систему. Намечалось кардинальным образом переделать весь народ. На эту роль выдвигался орден СС. В нем видели инструмент для преобразований Германии, а одновременно это был зародыш будущей Германии. Собрание лучших, «посвященных». По мере того, как Гиммлер получал все большую власть и полномочия, он совершенствовал свое детище. «Духовным центром» ордена был выбран старинный замок в Кведлинбурге. Гиммлер полюбил его, специально уединялся в подвалах и верил, что общается там с духами мертвых. Кстати, духи пророчили ему великое будущее. Здесь же, в Кведлинбурге, при свете факелов, в расписанных рунами и свастиками залах осуществлялись церемонии посвящения новичков. Посвящали по образцу крестоносцев, вручали эсэсовский кинжал — он символизировал рыцарский меч.

Кандидатов в СС Гиммлер сперва отбирал лично, потом учредил специальные комиссии. Желающие поступить в его структуры должны были представить свою «арийскую» родословную с XVIII века, проходили проверки и испытания. Если члены СС вступали в брак, им следовало представить аналогичные документы о расовой чистоте невесты. Предъявлялись и другие требования. Перед замужеством девушки проходили антропологические осмотры и медицинские проверки, подтверждая способность к рождению здорового потомства. Для эсэсовских жен были устроены обязательные курсы. Там преподавались политические дисциплины, «идеология, вытекающей из понятия расовой чистоты», домоводство, правила ухода за детьми. Считалось также желательным, чтобы супруга эсэсовца умела стрелять, ездить верхом.

Христианские конфессии в Германии не запрещались. Немцы могли исповедовать свою традиционную веру, в одних землях католическую, в других протестантскую, под Рождество наряжать елочки и умиленно петь святочные песенки. Нацисты даже установили связи с православными, с русской Карловацкой церковью (т. е. нынешней Зарубежной). Для нее в Берлине построили храм за государственный счет [102]. Это давало возможность выставить себя борцами с советским безбожием. Но верхушка государства и партии от христианства подчеркнуто отстранялась. В армии и на флоте коллективные богослужения не вводились и не дозволялись, и нацистские вожди в храмы не ходили. Геринг указывал: «Неправда, что нацизм создает новую религию. Он и есть новая религия».