Куклоиды - [12]

Шрифт
Интервал

— Да ладно тебе, успеется. Пошли.

— Но я не могу.

— Ладно, произноси, только покороче.

— Ну, коротко не…

— Смелее! Мое имя на Ярлыке…

— В том-то и дело, нет у меня имени на Ярлыке.

— Не беда, значит, есть назывное имя.

— И этого нет, только Предназначение, — почти прошептала несчастная.

— Всякое бывает. — Лайла демонстрировала терпимость уже из последних сил. — Ну и чего там с твоим Предназначением?

— Я — кукла с аксессуарами.

— Это Болезнь?

— Нет-нет. Аксессуары — такие маленькие штучки: гребешки, щеточки, фен, ножницы, краски для волос.

— И все это у тебя с собой?

— Конечно, я же парикмахер.

— Так что же мы теряем время! Слезай оттуда быстро вместе со своим барахлом.

— Я не могу, я сидячая. Мне нужна помощь.

Лайла посмотрела на водителя пожарной машинки, тот даже ухом не повел. Тогда она решительно обратилась к Майклу, который все еще торчал под капотом грузовика:

— Майкл, ты слышал? На пожарке сидячий парикмахер!

— И что? — Майкл из-под капота не вылез.

— Как что? Во-первых, ее надо снять с платформы. Ее водитель даже не шевелится. А во-вторых, она бы пока могла заняться мною. У нее всякие вещички полезные есть, а у меня… сам видишь, что на голове.

Майкл был до крайности ответственным медведем. Он еще раз убедился, что его неприязнь к Бряку имеет все основания — даже если тот и не слышал разговора Лайлы с сидячей куклой, все равно водитель обязан оказывать помощь тому, кого вывез со Свалки.

В конце концов Майкл аккуратно усадил парикмахера рядом с пожаркой и даже заботливо подложил ей под спину несколько гладких камешков. Она быстро выставила рядом с собой все свои аксессуары, после чего бросила на Лайлу сразу помрачневший взгляд.

— Где же вы стриглись, голубушка?

— Меня моя бывшая сестра… ну… слегка… подровняла.

— Да уж, подровняла, можно сказать — до корней. Особенно местами. Что же мне с вами делать? Повернитесь-ка, еще, еще… Очень тяжелая ситуация, очень…

— И что, совсем ничего нельзя сделать?

— Вам повезло, что вы попали ко мне.

— Вы сможете мне помочь? — Лайла неожиданно для себя перешла на «вы».

— Только я и смогу. Есть идея. Значит так: здесь, здесь и здесь, — парикмахер ткнула в виски и затылок, — снимаем все. А остатки… Ладно, не имеет значения, все равно другого способа нет.

— А что с остатками?

— Потом увидите.

И она споро принялась за дело. Ножницы щелкали, клочья волос разлетались по сторонам, а мастер только покрикивала: «Голову вперед, чуть вправо, я сказала вправо, а вот теперь как раз влево». Потом Лайла почувствовала что-то мокрое на темени, подуло теплым, и у нее перед лицом оказалось маленькое зеркальце.

— Ну, принимайте работу! — в голосе парикмахера звучала профессиональная гордость.

Лайла окинула взглядом свое отражение и, обследовав лысые виски, проведя рукой по голому и сразу замерзшему затылку, хотела было выразить недовольство, но тут зеркальце чуть сдвинулось, и в поле ее зрения попала зеленая поросль на темени. Слова тут же закончились. Она молча кивнула и подошла к Майклу, решив обратиться к нему с просьбой отправить ее обратно на Свалку. Так, в таком виде жить дальше она просто не могла.

Вот тут Майкл и произнес загадочную фразу: «Риск — дело благородное» — и посадил Лайлу в кузов. А посадив, быстро порулил в Кукборг. Пока они преодолевали пространство пляжа, Лайла смирилась с постигшим ее новшеством и решила делать вид, что так и надо. Стараясь не расплескать ни капли боевого задора, сразу же после осмотра Зеленого Дома она отправилась на бал.

15

Появление Лайлы в танцевальном зале вызвало шок у присутствующих. Все куклоиды были привержены традициям. Эксперименты над собой не одобрялись, особенно в прическах. Поэтому первая реакция публики была естественной — все шарахнулись в стороны, и Лайла на мгновение оказалась в одиночестве, однако самообладание и выдержка помогли ей достойно продержаться в центре пару минут. И это была пауза № 1.

Потом плотная толпа, как забор окружившая Лайлу, приблизилась на шаг, еще на шаг… К «забору» присоединились музыканты, побросавшие инструменты. В наступившей тишине, прорезаемой скрипом кружащейся по инерции барби, послышался разноголосый шепот, уже почти восхищенный: какая линия, прелестный затылок, обнадеживающий цвет…

В этот момент к любопытствующим скопом примкнули все барби. Их обычно пустые глазищи на этот раз светились неподдельным практическим интересом. Именно они хором задали главный вопрос вечера: «Кто тебе помог?»

Вот тут Лайла мастерски исполнила паузу № 2, которая прошла в весьма полезных размышлениях. «Так я вам и рассказала… Это мое… Можно поменяться на дополнительную потаскушку… Спросить Майкла, куда делась эта, с аксессуарами… Перевезти ее в Зеленый Дом, места хватит… Главное — их опередить… Иногда разрешу ей других обрабатывать… С них можно будет брать плату этими липкими пробками от пепси…»

По окончании паузы Лайла дала-таки ответ обществу. Ответ, мало что объяснивший, но заинтриговавший всех без исключения:

— Чур, это мой секрет.

— Ой, расскажи, расскажи!

— Как интересно!

— Это не по правилам, — отрезала Лайла, — раз секрет, никому нельзя говорить.

На самом деле больше-то она сказать и не могла, и не хотела. Но куклоиды продолжали настаивать. Могли и силу применить — защекотать или пощипать слегка, им это ничего не стоило, но Лайлу от таких страстей спасли сразу три обстоятельства.


Еще от автора Евгения Ильинична Мальчуженко
Крупа и Фантик

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Крик далеких муравьев

Рассказ опубликован в журнале «Грани», № 60, 1966 г.


Маленькая фигурка моего отца

Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.


Собачье дело: Повесть и рассказы

15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.


Счастье

Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!


Уроки русского

Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.


Считалка

Сойка-зяблик-перепелка, дятел-жаворонок-пчелка… Энки-бенки-сикли-са, энки-бенки-да, кто замешкался, ушел на-всег-да…Пронзительный дебют Тамты Мелашвили, молодой грузинской писательницы, – протест против любой войны, где угодно: в Грузии, Сирии, Афганистане, на Украине. Три дня из жизни двух девочек-подростков, оставшихся в зоне вооруженного конфликта. «Считалка» – настоящее событие в грузинской литературе – удостоена Немецкой литературной премии в категории молодежной книги и Грузинской литературной премии SABA.


Принцесса Ангина

Выдающийся французский художник, писатель-сюрреалист, артист, сценарист, телережиссер Ролан Топор (1938–1987) родился в Париже в семье польского иммигранта.В начале 60-х годов Ролан Топор вместе со своими друзьями, такими же беженцами и странниками в мире реальном и вымышленном — драматургом Аррабалем и писателем Ходоровским — создает группу «Паника». Он начинает не только рисовать карикатуры, ставшие сейчас классикой искусства 20 века, но и сочинять романы, рассказы и пьесы.Любое творчество увлекает его: он рисует мультфильмы, пишет стихи для песен, иллюстрирует книги, снимается в кино.Сказка «La Princesse Angine» вышла отдельной книгой в 1967 году, и уже в мае следующего года студенты Сорбонны возводили баррикады из автомобилей и громили буржуазный Париж, поднимая над головами лозунги: «Вся власть воображению!», «Да здравствует сюрреализм!», «Сновидения реальны».


Умник

Клеберу — семнадцать, его старшему брату Умнику — двадцать два, но у него мозги трехлетнего ребенка. В раннем детстве из-за генетического заболевания он остановился в развитии. После смерти матери мальчиков отец отправляет Умника в интернат, откуда Клебер его забирает и братья едут в Париж. Там они снимают комнату в квартире, в которой уже обитают четверо студентов. Тут-то и начинается самое интересное.


Гуд бай, Берлин!

Роман о взрослении и роад-муви одновременно. В начале летних каникул двое подростков-аутсайдеров отправляются в поездку на старой «Ниве» по берлинским окрестностям. Они попадают в крошечные деревушки, встречают разных, слегка «чокнутых», но удивительно добрых людей, купаются в озере с ледяной водой, взбираются на высоченную гору и колесят по пшеничным полям. Одно из главных открытий, которое удается им сделать во время путешествия, это то, что люди вокруг вовсе не такие плохие, как говорят.