Кукла в волнах - [68]
Напоследок Кравченко оценивающе окинул меня взглядом.
— Для нашей работы ты бы сгодился, подумай, могу порекомендовать на курсы военной контрразведки.
Сказав последние слова, и не выслушав мой ответ, он энергично повернулся и пошел в комендатуру гарнизона, подергивая толстым плечом, словно ему мешала портупея. Проводив его взглядом, я подумал: «В контрразведку? Нет, что-то не очень хочется. Достаточно того, что я помог Кравченко провести логическую связь между сегодняшним происшествием и событиями в Нижней Калитве. В общем-то, мы с Волчатниковым свою миссию выполнили — помогли поймать этого балбеса».
Я отправился в казарму, чтобы рассказать Виннику о поимке нашего знаменитого гарнизонного вредителя, да, заодно позвонить и сообщить Волчатникову, что наши подозрения в отношении Васьки оказались оправданными.
В течение последнего времени изредка звонила Илона, интересовалась как у меня дела. По её тону, голосу, я чувствовал, что еще не безразличен ей, что она продолжает меня любить. Но чем я мог ей ответить? Какие слова утешения? Это, как в период тяжелой болезни есть только один выход — излечиться быстрее.
Все готовились к итоговой проверке, кроме меня. Я даже не мог встретиться с Волчатниковым, хотя тот несколько раз звал меня в гости после нашей последней встречи у него на квартире. Солдат муштровали на занятиях и тренировках. Я торопливо заполняли с ними тетради по политическим занятиям, переписывая темы из журнала «Коммунист Вооруженных Сил».
Косых внезапно опять запил и никакие увещевания не помогали. В пьяном виде он обычно по автопарку не ходил, а забирался в дальнюю каптерку и там отсыпался. Тамара прямо с ног сбилась, постоянно его контролируя, но ротный все равно умудрялся где-то доставать разбавленный спирт и к обеду уже на ногах не стоял. Я подозреваю, что снабжал его этим пойлом старшина Винник, который сам постоянно прикладывался вместе с командиром к трехлитровому баллону. Однако на ногах он, в отличие от Косых, продолжал стоять твердо.
Иногда к ним присоединялся Вова Приходько, а на мои замечания отвечал:
— Замполит, ну ты же старый лейтенант, опытный — душа горит, свободы просит!
— Отчего она загорелась-то? — удивленно спрашивал я.
— Если б только знать отчего, — говорил Вова, поглаживая свою плешивую голову, — просто накатило что-то.
Тамара, как тигрица бродила по автопарку, готовая разорвать любого, кто спаивает мужа. Правда, это охота не мешала ей заниматься собственными делами. Она несколько раз подходила ко мне в канцелярии с откровенными намёками, но получала неизменный отказ. Вова, заметивший её бесцельные хождения, только плотоядно улыбался и повторял невесть откуда взявшиеся строчки: «Бежит по полю санитарка. Звать Тамарка».
В конце концов, я как-то вечером увидел её входящей в каптерку химотделения, в которой Приходько засиживался допоздна. Задержалась Тамара там довольно долго — я успел отвести роту на ужин и, с частью солдат вернуться в автопарк, прежде чем она вышла из помещения химиков. Судя по виду, Тамара была весьма довольна Вовой. На это, старшина Винник, стоявший рядом со мной, и, как всегда, всё замечавший, сказал:
— Вот, чертяка, своего не упустит!
На что я ответил, имея в виду не Приходько, а Тамару:
— Это точно! А что, Савельич, ты бы сам, наверное, не прочь её оприходовать?
— Какой же мужик откажется от такого дела? Баба, она ведь как кошка. А кошке известно, что надо…
— И что?
— Эх, замполит, молод ты ещё, хотя Вова и зовет тебя старым лейтенантом. Каждая кошка любит ласку. Вот и бабы такие же. Ты ей скажешь доброе слово, приласкаешь, и она твоя.
«Если бы всё было так просто, — подумалось мне, — наверное, все бы мужики так бы и поступали. Тогда бы что, все спали бы друг с другом? Фу, какая глупость! Так любую мысль можно довести до абсурда».
В это время из дверей каптерки лениво вышел Вова Приходько, который вовсе не стеснялся связей с женщинами, даже если это были жены его начальников. Заметив нас с Винником, Вова заулыбался и быстро вернулся назад в каптерку. Потом повторно, не торопясь опять вышел из дверей, но уже на ходу демонстративно застегивая ширинку.
— То же мне актер, мать его! — усмехнулся, Винник, — этот, как его, Смоктуновский!
В один из дней позвонила Илона.
— Витя, — говорила она, — понимаешь, не могу тебя забыть. Хочу, но не могу. Ничем эту память не вытравить.
— Хочешь сказать, что я у тебя в памяти и сердце? Звучит как эпитафия на могильном камне. Знаешь, как вылечиться от этого?
— Нет! — неуверенно произнесла Илона.
— Влюбись в кого-нибудь снова.
— Клин клином что ли?
— Можно, наверное, и так сказать, — ответил я, рисуя круги на тетради с политзанятиями.
— У тебя есть подходящая кандидатура на замену? — без особого любопытства спросила девушка, — только не говори мне, пожалуйста, про Волчатникова.
— А чем плох Сергей Николаевич? Он тебя любит, страдает от того, что не обращаешь на него внимание. А то, что он женат… так это не помеха. Насколько я знаю, они и так на грани развода.
— Нет, — ответила Илона, на какое-то мгновение, задумавшись, — я так не могу. Но всё равно, спасибо за заботу. Вот, поговорила с тобой, и вроде, легче стало. Пока, мне надо работать…
Первая книга дилогии о сотрудниках ФСБ. Повесть рассказывает о самоотверженной работе чекистов, умело раскрывающих сложное и запутанное дело. Читатель узнает, как необходимо быть бдительным и внимательным и как любой на первый взгляд факт дает возможность сотрудникам органов госбезопасности разоблачить важных государственных преступников. Дело, которому они служат, требует не только мужества, находчивости, неколебимой твердости, но и душевной чуткости, любви к человеку, высокой нравственной чистоты.
Ты обыкновенная офисная мышка, на первый взгляд серая, не выдающаяся ни умом, ни внешностью.Сколько таких, как ты, сидит по фирмам, конторам и учреждениям, выполняет однообразную, чаще всего неинтересную работу? Сколько ждет, когда что-то или кто-то повлияет на их судьбу, изменит жизнь? Но годы летят, и ничто не меняется — они продолжают ходить на работу, жить, отдаваясь мелким радостям, воспринимая неудачи как нечто, само собой, разумеющееся. И только иногда, если присмотреться внимательней, в глазах этих офисных мышек можно разглядеть еще не потухший огонек надежды.И однажды Другая жизнь постучит в твою дверь.
Пространство нашего обитания в гигантских мегаполисах и этот, уже неотделимый от нашего существования, всегда демократичный город под названием «Метро»… Сотни километров подземной жизни, постоянно обновляющейся, бурлящей потоками или текущей небольшими ручейками. Люди опускаются и едут в метро, чтобы соединиться с другими людьми на поверхности, попасть в другую, каждый в свою, реку страстей, желаний или серой действительности. Главный герой Максим живет обычной и уникальной жизнью одновременно. Его мысли, встречи, решения становятся его судьбой.
Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света. Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса — который безусловен в прозе Юрия Мамлеева — ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия. В 3-й том Собрания сочинений включены романы «Крылья ужаса», «Мир и хохот», а также циклы рассказов.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.