Кукла в волнах - [67]
— Чего натворили?
— Захотели продать парашюты. Один из них, — он показал рукой на Ваську, — стал договариваться в городе кому бы их сбагрить. Не придумал, идиот, ничего лучшего, как позвонить по телефону первому встречному. Первый встречный оказался работником милиции. Он позвонил нам, ну а потом уже дело техники.
— А чего тогда стреляли? — спросил я, подозревая, что техническая сторона вопроса как раз-то и была провалена.
Кравченко помялся.
— Тут у нас промашка вышла. Пришли они к КПП, мы стали их задерживать. Вдруг один вырвался и побежал внутрь, в сторону казармы полка. Вот по нему пришлось пострелять маленько.
— Ничего себе маленько! — вырвалось у меня.
— Я же говорю, промашка вышла, — с досадой дернул толстым плечом Кравченко.
— Как же вы его поймали?
— Тут вообще невероятная история. Пока все побежали за первым, второй боец тоже убежал. Он поболтался по городу, а потом подумал, что раз мы первого поймали — тот все расскажет. Короче сам явился в комендатуру, так сказать, с повинной. А первый беглец, побегал-побегал, башку охладил, потом тоже подумал, что второй, который остался у нас, его сдаст. И тоже явился в комендатуру.
— Да, курьезный случай. А знаете, мы одного из этих бойцов, его Василием зовут, там, в Нижней Калитве подозревали в порче самолетных движков!
Кравченко приблизил свое лицо к моему, глаза его настороженно и внимательно смотрели на меня.
— Кто это вы?
— Я и подполковник Волчатников.
— В чем подозревали этого бойца?
— Мы думали, что он один или с кем-то портил движки для того, чтобы снимать с самолетов кое-что, после буксировки в ТЭЧ.
— Кое-что что? Не говори загадками замполит!
— Волчатников говорил, что из медаптечек НАЗа пропал «промедол», потом, пропало еще несколько тормозных парашютов.
— Так, так! — Кравченко о чем-то задумался, потом после паузы произнес, — а что, чем черт не шутит? Вполне возможно.
Пока мы разговаривали с особистом, остальные терпеливо ждали неподалеку окончания нашего разговора. Милиционер тоже закурил.
Кравченко повернулся к ним и негромко крикнул:
— Эй, Василий, а ну, топай сюда!
Солдат подошел. На меня смотрело лицо простого бесхитростного парня, с большими честными глазами.
— Так ты, значит, Васька, — сказал Кравченко и обошел вокруг него, внимательно оглядывая — что, Василий, признаваться будем? Сколько парашютов ты со своим подельником спиздил?
— Товарищ капитан, да я, мы…всего один…больше ничего не брали…
— А в Нижней Калитве кто воровал парашюты? Думаешь, мы не знаем?
Кравченко делая второй круг возле Васьки, внезапно почти без замаха ударил его в поддых. Механик всхлипнул и согнулся пополам. А Кравченко продолжил:
— Думаешь, мы не знаем про твои художества там? Кто вывел из строя самолеты? Говори, сука?
Василий молчал, затравленно озираясь по сторонам.
— Вот Василий, видишь старшего лейтенанта? — показал на меня Кравченко — знаешь его?
— Нет, товарищ капитан, — произнес солдат, бросив озлобленный взгляд на меня.
От первоначальной видимости наивного и простого, на первый взгляд, паренька не осталось и следа. Передо мной стоял вполне опытный, матерый парень, сам себе на уме. Такой, если он что-то задумал, вполне мог забросить шарики.
— Этот старший лейтенант, — продолжил особист, — приехал из дисбата[21] специально за тобой, по моей просьбе. Я тебя без суда отправлю туда, козел! Они там с тобой цацкаться не будут, найдут тебе камеру самую сырую, самую холодную и будешь там сгибаться и разгибаться. Ну, говори, что было в Нижней Калитве?
— Товарищ капитан, я ничего не знаю, я ничего не делал, — заканючил Василий, опасливо поглядывая в мою сторону, — я был там всего-ничего, чуть больше месяца, разве ж я мог?
— Не делал, не делал… — пробурчал, вроде соглашаясь особист, а затем вполне миролюбиво, но неожиданно спросил, — а что скажет твоя девушка из Калитвы, у которой ты прятал краденное?
Василий помрачнел, опустил голову.
— Тебе, дружок, — ласково продолжил Кравченко, поняв, что попал в точку, — придется сидеть всего лишь в дисбате. Отсидишь — даже штампа никакого не будет в паспорте, никто не узнает. А вот твоя девушка попадет в колонию за соучастие и укрывательство краденого. Думаю, ей там придется не сладко!
— Девушку не трогайте, — глухо сказал Василий — я всё скажу!
— Вот это деловой разговор. Сейчас пойдем ко мне в кабинет, и ты все подробно напишешь: где, когда, с кем.
Кравченко повернулся к ожидавшим нас людям.
— Сержант Алимжанов, веди всех назад в комендатуру. На гаубтвахту мы еще успеем.
Милиционер подошел к нам.
— Товарищ капитан, я пока не нужен?
— Нет, но как понадобишься, я позвоню в ваш отдел, начальнику. Сам понимаешь, писанины будет много.
Когда милиционер ушел я спросил Кравченко:
— А как вы узнали, что у него есть девушка?
— По опыту, Лихачев, по опыту.
Заметив мой недоверчивый вид, капитан рассмеялся.
— Мы у бойцов этой эскадрильи отследили все связи, установили, кто и с кем поддерживает контакты в Калитве. Работы была большая, только за руку не смогли поймать.
— Тогда и подставили Тернового?
— А что нам было делать, свою башку подставлять что ли? — Кравченко усмехнулся, — ты молодец, замполит, дал хорошую наводку! Что касается кражи парашютов и промедола в ТЭЧи, видимо, полковое начальство решило это скрыть от нас. Что ж, придется доложить наверх — я им устрою маленькое жопоразрывательство.
Первая книга дилогии о сотрудниках ФСБ. Повесть рассказывает о самоотверженной работе чекистов, умело раскрывающих сложное и запутанное дело. Читатель узнает, как необходимо быть бдительным и внимательным и как любой на первый взгляд факт дает возможность сотрудникам органов госбезопасности разоблачить важных государственных преступников. Дело, которому они служат, требует не только мужества, находчивости, неколебимой твердости, но и душевной чуткости, любви к человеку, высокой нравственной чистоты.
Ты обыкновенная офисная мышка, на первый взгляд серая, не выдающаяся ни умом, ни внешностью.Сколько таких, как ты, сидит по фирмам, конторам и учреждениям, выполняет однообразную, чаще всего неинтересную работу? Сколько ждет, когда что-то или кто-то повлияет на их судьбу, изменит жизнь? Но годы летят, и ничто не меняется — они продолжают ходить на работу, жить, отдаваясь мелким радостям, воспринимая неудачи как нечто, само собой, разумеющееся. И только иногда, если присмотреться внимательней, в глазах этих офисных мышек можно разглядеть еще не потухший огонек надежды.И однажды Другая жизнь постучит в твою дверь.
Пространство нашего обитания в гигантских мегаполисах и этот, уже неотделимый от нашего существования, всегда демократичный город под названием «Метро»… Сотни километров подземной жизни, постоянно обновляющейся, бурлящей потоками или текущей небольшими ручейками. Люди опускаются и едут в метро, чтобы соединиться с другими людьми на поверхности, попасть в другую, каждый в свою, реку страстей, желаний или серой действительности. Главный герой Максим живет обычной и уникальной жизнью одновременно. Его мысли, встречи, решения становятся его судьбой.
Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света. Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса — который безусловен в прозе Юрия Мамлеева — ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия. В 3-й том Собрания сочинений включены романы «Крылья ужаса», «Мир и хохот», а также циклы рассказов.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.