Кукла - [34]

По-видимому, он снова задремал. Разбудил его звук поворачиваемого в замке ключа. Он уселся, при этом прикованная к радиатору рука оказалась у него за спиной. В проеме двери появилась знакомая фигура. На девушке был коротенький шелковый халатик, туго стянутый поясом на талии. Халат был ярко-красного цвета, черные туфли на тонком каблуке делали ее еще выше. Она закрыла за собой дверь и поставила поднос на пол прямо у самого входа.

– Привет, детка, – прошептала она.

Свет она не включила. Вместо этого она подошла к одному из окон и отдернула занавеску. Пол комнаты сразу же залило зеленым светом рекламы, однако скоро неоновая надпись погасла и комната снова погрузилась в темноту. Он слышал ее дыхание. Реклама за окном вспыхнула снова. Девушка стояла у окна в своем красном халате, а зеленый свет за ее спиной освещал ее длинные ноги. Потом реклама снова погасла.

– Проголодался, детка? – прошептала она и, быстро приблизившись, чмокнула его в щеку.

Она хохотнула своим коротким горловым смешком и отошла от него к двери. Пистолет ее лежал на подносе рядом с кофейником. Справа от пистолета на бумажной тарелочке лежал бутерброд.

– Считаешь, что мне по-прежнему может понадобиться эта штука? – она взяла пистолет и направила на него.

Карелла промолчал.

– О нет, не думаю, – сказала она и снова рассмеялась своим глубоким смехом, который на этот раз не показался ему отвратительным.

– Почему я до сих пор жив? – спросил он.

Он был сейчас очень голоден, запах крепкого кофе дразнил его ноздри, но он уже научился не выпрашивать у нее еды. Вчера он попросил ее об этом, и тогда она нарочно на целый час оттянула кормежку, разговаривая с ним о разных мелочах, и только после этого неохотно пододвинула к нему поднос.

– А кто сказал тебе, что ты живой? – спросила она, – Ты мертв. Я же показывала тебе газеты, разве не так? Ты сейчас мертв.

– А почему бы тебе и в самом деле не убить меня?

– Ты слишком ценен для этого.

– А как ты пришла к этому выводу?

– Ты знаешь, кто убил Тинку.

– В таком случае было бы разумнее убить меня.

– Нет, – она энергично потрясла головой. – Нет, детка. Нам нужно выяснить, каким образом ты узнал это.

– А какая разница?

– О, разница очень большая, – сказала она. – Нас очень беспокоит этот вопрос, на самом деле беспокоит. Он очень волнуется из-за этого. Он считает, что где-то им была допущена ошибка и, сам понимаешь, ему просто необходимо выяснить, в чем она состоит. Дело в том, что если ты смог это узнать, то есть вероятность того, что еще кто-то рано или поздно придет к тем же выводам, как-то докопается до этого. Если только ты сам не расскажешь нам, в чем тут дело. Понимаешь? И тогда он сможет принять меры к тому, чтобы никто об этом не догадался. Ни один живой человек. Никогда.

– Но мне нечего сказать вам.

– Тебе есть что рассказать нам, – сказала она, а потом улыбнулась. – И ты обязательно все нам расскажешь. Ты проголодался?

– Да.

– Ах, какая жалость, – сказала она.

– А кто это был в сгоревшем автомобиле?

– Лифтер из того дома. Месснер, – она снова улыбнулась. – Это была моя идея. Так мы убиваем одним выстрелом двух зайцев.

– Каким это образом?

– Видишь ли, я решила, что было бы неплохо избавиться от Месснера на тот случай, если это он вывел тебя на нас. Кроме того мне пришло в голову, что будет хорошо, если все будут считать тебя мертвым. Это даст нам какой-то запас времени на работу с тобой.

– Но если именно Месснер дал мне какие-то сведения, то зачем же вам теперь возиться со мной?

– Видишь ли, тут вообще возникает много вопросов, на которые мы не находим ответов, – сказала она. – А кофе отлично пахнет, правда?

– Да, – сказал Карелла.

– Тебе холодно?

– Нет.

– Если холодно, я могла бы принести одеяло.

– Нет, спасибо, мне и так хорошо.

– А то я подумала, что в такую дождливую погоду ты мог немного продрогнуть.

– Нет.

– А ты недурно выглядишь голым, – сказала она.

– Спасибо за комплимент.

– Я тебя накормлю, ты не беспокойся, – сказала она.

– Да, я знаю, что ты это сделаешь.

– Но сначала о тех вопросах, которые, как ты знаешь, так беспокоят его. Очень может быть, что он в конце концов распсихуется и пошлет к черту все это дело. Честное слово. Но мне хочется иметь тебя, а вообще-то, я не очень уверена, что смогу и дальше удерживать его. Разумеется, если ты будешь продолжать упорствовать. Честное слово.

– Месснер мне помог, – сказал Карелла. – Он описал мне его внешность.

– Значит, это хорошо, что мы его убили, правда?

– С вашей точки зрения – да.

– Вот и хорошо, но это все-таки не дает ответа на те вопросы, о которых я говорила.

– Какие вопросы?

– Ну, возьмем, к примеру, такой – откуда тебе стало известно его имя? Месснер ведь мог только описать тебе его внешность, но откуда тебе стала известна его фамилия? Или, например, адрес?

– Они были записаны в Тинкиной записной книжке. Там было и имя, и адрес.

– А описание его внешности там тоже было?

– Я не понимаю, о чем ты.

– Прекрасно ты все понимаешь, детка. Если в записной книжке Тинки не было описания его внешности, то как, скажи на милость, ты мог связать сделанное Месснером описание внешности с записью в книжке? – Карелла не отвечал. Девушка снова улыбнулась. – Я совершенно уверена в том, что описания внешности в ее книжке не могло быть, так ведь?