Кухтик, или История одной аномалии - [41]

Рикки спала. Он на цыпочках прошел в ванную, наспех умылся, переоделся в пижаму и, стараясь не шуметь, забрался в постель. Правда, жена все-таки открыла глаза.

- Господи, где ты так засиделся? - сонно спросила она.

Главный Соратник, возбужденный недавней беседой, поделился с ней своими новыми знаниями.

- Представляешь, - сказал он, - никто у них тут, оказывается, никого не истреблял. Никакого поделения они не устраивали, а завели себе эту самую демократию, и все у них теперь есть!

- Ну, - ответила ему Рикки. - Так в чем же дело? Давай и у нас её заведем. Может, и у нас тогда все будет... Кстати, и сам ты прославишься. Так прославишься, что никакому Предводителю не снилось!

- А как же ящик? - спросил озадаченный Микки.

- Какой ящик? - удивилась жена.

Главный Соратник смутился. Он никогда ещё не рассказывал ей о своей заветной мечте. Пришлось признаться.

- Ах ты, мой дорогой дурачок! - сказала ему Рикки. - Ни в какой ящик тебя все равно не положат. Ты вспомни - вот Первый Предводитель помер, так где он теперь? В ящике? Нет... Ну, представь себе - нынешний помрет. Так куда его положат? Туда же. В ящике только Автор Идеи лежит, потому что он первый все придумал. Чтоб в ящик попасть, надо что-то такое изобрести, что до тебя никому в голову не пришло... Сам подумай. Вот станешь ты очередным Предводителем. Но ведь всего-то - очередным... А вот если бы ты что новое предложил, ну, хотя бы - демократию эту. Вот тогда - другое дело. И стал бы тогда не каким-то там Третьим Предводителем, а, скажем, - Первым Демократом. Тогда уж можно и в ящик.

Рикки помедлила и добавила:

- А вдруг и впрямь при этой демократии у нас все, как у них, будет? И никакой нефти тебе продавать не придется. И еды появится сколько угодно. Все будут на нас смотреть и удивляться. По всему миру про тебя говорить начнут. Представляешь?.. Да это, скажу я тебе, лучше любого ящика!

Микки задумался. Перспектива и впрямь открывалась заманчивая. Конечно, возможность оказаться в стеклянном ящике и обрести бессмертие тоже привлекала его. Но, с другой стороны, что ему делать там, в ящике? Пусть даже и - бессмертным. А вот если бы навсегда разделаться со всеми этими проклятыми проблемами - с прокормлением этим, с поделением - да к тому же при жизни получить такую славу...

Над этим стоило подумать.

- Ладно, - сказал он жене. - Может, ты и права. Это все надо взвесить. А пока давай-ка спать. Завтра домой возвращаться.

И Микки погасил свет.

На следующий день они вернулись домой.

Столица встретила их дождем и туманом. К плохой погоде прибавились плохие новости. Болезнь Предводителя обострилась, и он слег в больницу. Прямо из аэропорта Главный Соратник поехал к нему.

Предводитель лежал в просторной палате. У его постели стоя-ли несколько человек в белых халатах. Лицо Предводителя было бледным. По глазам врачей Соратник понял, что дело плохо. Он подошел к больному и наклонился над ним.

Предводитель поднял голову с подушки, улыбнулся, потом слабо махнул рукой в сторону врачей. Те молча повернулись и вышли.

- Надоели они мне, - тихим голосом сказал Предводитель. - Давай лучше расскажи, как ты там. Отдохнул?

- Отдохнул, отдохнул, - ответил ему Главный Соратник. - Может, мне лучше позже зайти?

- Позже не получится, - сказал больной и снова откинулся на подушку. Ты вот что... Садись-ка рядом да расскажи, чего ты там увидел - за границей.

Расстроенный Микки сел возле Предводителя и начал рассказывать о своем отдыхе. Ему хотелось хоть как-то отвлечь больного от грустных мыслей.

- Значит, понравилось тебе там? - спросил Предводитель, выслушав его.

- Ну, не то чтобы понравилось, - замялся Главный Соратник. - Но вообще-то у них там все вроде есть. Не пойму только, как они без поделения-то обошлись?

- Поделение? - произнес Предводитель. - Поделение?.. Нагнись-ка ко мне. Я тебе кой-чего скажу.

Микки наклонился к самому его лицу.

Предводитель взглянул на него, закрыл глаза и выговорил только одно слово:

- Дерьмо.

* * *

Смерть Второго Предводителя явилась большим ударом для Микки. Ему было стыдно признаться, что он втайне готовился к этому, чтобы сделать очередной шаг к стеклянному ящику. Впрочем, теперь и сама мечта о ящике сильно поблекла. Он уже не был уверен, так ли ему это надо. Встреча с заморским ученым и ночной разговор с женой заронили сомнения в его душу. Незнакомое слово "демократия" не выходило из головы. Он не мог решить для себя, что будет делать, заняв предводительский пост. Но жизнь готовила ему новый удар.

На следующий день после похорон Предводителя все соратники собрались для того, чтобы принять решение о его преемнике. Многие из них уже плохо передвигались, а кое-кого вообще привезли в инвалидных колясках.

Главный Соратник сидел во главе стола и разглядывал лица собравшихся. Он с грустью представлял себе, с какими помощниками ему придется работать.

Слово взял старейший участник заседания, работавший ещё при Великом Вожде. Старикан усидел при всех сменах власти, чудом уцелел во всех передрягах и даже до сих пор передвигался на собственных ногах.

- Ну что ж, друзья мои, - сказал он. - Вопрос нам предстоит обсудить сложный. С одной стороны, мы можем доверить столь высокий пост только очень опытному человеку. С другой стороны, такая тяжелая работа требует энергии и, я бы сказал, молодого задора...