Кухня - [21]

Сегодня ночью я почувствовала, как нарастает мрак, и его дыхание становится все более удушающим. Той ночью в гнетущих, тяжелых снах я поочередно сражалась сразу со всем.

На следующий день небо прояснилось. Я готовилась к поездке, что-то стирала, и тут зазвонил телефон.

Полдвенадцатого? Странное время для звонка…

Когда я с удивлением сняла трубку, раздался высокий, тонкий голос:

— А, Микагэ-тян? Как дела?

— Тика-тян? — удивилась я.

Она, видимо, звонила из будки, потому что доносился шум машин, но я сразу узнала ее голос и отчетливо мысленно ее представила.

Тика была звездой в заведении Эрико, точнее педиком. Бывало, она оставалась ночевать в доме у Эрико, а после ее смерти стала хозяйкой заведения.

В отличие от Эрико, она выглядела как мужчина, но при этом не казалась грубой. Если же она накладывала макияж, узкоплечая, высокая, в шикарных платьях, которые были ей к лицу, то казалась необычайно мягкой и красивой. Как-то в метро школьники ради забавы приподняли ей юбку, и она разрыдалась. Она была очень чувствительной. Хотя мне это не очень по нраву, но рядом с ней я ощущала себя почти мужчиной.

— Я сейчас на вокзале. Ты не могла бы выйти и встретиться со мной? Мне нужно с тобой поговорить. Ты уже пообедала?

— Еще нет.

— Тогда сразу пойдем в «Сарасина»!

С этими словами Тика-тян, вечно торопящаяся, повесила трубку. Мне ничего не оставалось, кроме как прервать стирку и выйти из дома.

Я торопливо шла по зимним полуденным улицам, залитым лучами яркого солнца. Когда в торговых рядах перед вокзалом я зашла в упомянутый ею ресторанчик, специализирующийся на лапше, там меня уже ждала Тика и ела «барсучью соба». Она была в юбке с пиджаком, что может считаться чем-то вроде национальной одежды.

— Тика-тян! — воскликнула я и направилась к ней.

— Эй! — крикнула она. — Как дела? Ты стала очаровательной женщиной. На тебя даже смотреть вблизи опасно! — громко воскликнула она.

От ее слов я испытала не смущение, а тепло. Такой улыбки я больше ни у кого не встречала: она была настолько беспечной, словно говорящей: «А чего мне стыдиться?» Тика демонстрировала мне свое лицо с широкой улыбкой. Воспрянув в ее присутствии, я громко заказала:

— Толстую лапшу с цыпленком!

Суетливая хозяйка заведения поставила передо мной стакан с водой.

— О чем ты хотела со мной поговорить? — с ходу начала я, глотая лапшу.

Поскольку обычно Тика любила заводить долгие беседы ни о чем, я подумала, что и в этот раз будет то же самое, но она сурово выпалила:

— О Юити!

Мое сердце забилось сильнее.

— Вчера ночью этот мальчик приходит к нам в бар и объявляет, что он не может спать. Он был в подавленном состоянии и попросил пойти куда-нибудь поразвлечься. Не пойми меня неправильно! Я знаю этого мальчика с тех пор, когда он был еще совсем крохой. Между нами нет никаких иных отношений, кроме чисто родительских.

— Знаю, — с улыбкой сказала я.

Тика продолжила:

— Я удивилась. Поскольку я сама глуповата, то не всегда понимаю чувства других… Но этот мальчик никогда не показывал другим своих слабостей! Казалось, он вот-вот расплачется, чего с ним раньше никогда не бывало. Он продолжал настаивать: «Пойдем куда-нибудь!» Во всяком случае, Юити было плохо, и он не мог себя сдержать. Мне на самом деле хотелось ему помочь, но сейчас мы переоборудуем наш клуб, и еще не все закончено, поэтому я не могла оставить это без контроля. Я объяснила ему, в чем дело, и тогда он сказал: «В таком случае я пойду куда-нибудь один!» И я дала ему адрес знакомого мне пансионата.

— Да… да, — промычала я.

— В шутку я сказала ему: «Отправляйся туда с Микагэ!» И тогда Юити с серьезным лицом ответил: «Она уезжает по делам в Идзу. Кроме того, я не хочу впутывать ее в мои семейные дела. Сейчас, когда у нее все идет так хорошо, это было бы несправедливо». И тогда я сразу все поняла: вы с ним любите друг друга, верно? Вы несомненно влюблены! Я знаю адрес и номер телефона пансионата, где остановился Юити, почему бы тебе не составить ему компанию?

— Тика-тян! — воскликнула я. — Завтра я уезжаю, еду по делам! — Я испытала шок.

Я поняла чувства Юити, словно бы держала их обеими руками. Я все понимала, ощущала. Юити, который в сто раз сильнее меня, отправился куда-то далеко. Он решил уехать туда, где можно быть одному и ни о чем не думать. Убежать от всего, включая меня. Возможно, он решил какое-то время оттуда не возвращаться. Несомненно! Я была в этом уверена.

— А что это за работа? — спросила Тика, наклонившись ко мне. — В твоем возрасте для женщины есть только одно важное дело. Кстати, ты еще девственница? Значит, вы с ним еще не спали?

— Тика! — воскликнула я, но при этом меня пронзила мысль, что мир был бы намного лучше, если бы все были такими, как Тика. В ее глазах мы с Юити отражались в более радужном свете, чем это было на самом деле.

— Я подумаю над этим, — сказала я. — Я только что узнала про Эрико, и в голове у меня полная сумятица. Но думаю, что Юити еще хуже. Сейчас я не могу его еще более травмировать.

И вдруг Тика оторвалась от лапши с очень серьезным лицом.

— Дело в том, что в ту ночь я не работала и не была свидетельницей убийства Эрико. Я до сих пор не могу в это поверить… Но я знала того человека. Он регулярно приходил в клуб. Если бы Эрико открылась мне, то наверняка это удалось бы предотвратить. Как жаль, что Юити такой же мягкий! Как-то мы с Эрико смотрели программу новостей, и она с испуганным видом сказала: «Те, кто убивают людей, сами заслуживают смерти!» Юити такой же, и теперь он остался один на этом свете. Эрико-тян умела всегда сама решать жизненные проблемы, и он унаследовал это качество от нее. Но оно у него слишком сильно!