Кудруна - [76]

Старый Вате и королева Хильда – представители старшего Поколения. Язык милосердия непонятен Вате, ему кажется нелепым, что Хартмут пощажен. Также и мать Кудруны сначала отказывается приветить Ортруну. Старые взгляды и этические нормы не изжиты, но они потеснены: Вате приходится смириться с тем, что происходит вокруг, а королеве Хильде – с женитьбой сына на дочери Людвига.

Теперь видно, как сильно отличается развязка Кудруны от кровавого апофеоза «Песни о Нибелунгах». Примиряющая тенденция лежит в самом характере «младшего» эпоса, Не только Кудруна, но и Хильда во второй части поэмы, и «дикий Хаген» в его начале – миротворцы.

Большинство исследователей миротворческие идеи эпоса приписывают влиянию христианства. Годы Крестовых походов в переднюю Азию и Прибалтику, в северную Италию не прошли даром, сделали злободневными вопросы, так или иначе связанные с вероисповеданием. В «Кудруне» христианизация сказалась сильнее, чем в «Песни о Нибелунгах», она затронула сам образ мышления героев поэмы в противоположность героям «Песни», где церковная религиозность является лишь тонкой оболочкой, прикрывающей их глубинную суть, унаследованную от дохристианских времен. Внешняя сторона христианской религиозности в «Кудруне», как и в других эпосах, выражается в речевых формулах, вошедших в обиход средневекового человека, упоминании имени Христа, ссылках на действия и волю божию. Церковная служба в поэме представлена как часть феодального быта. В ней чаще, чем в «Песни о Нибелунгах», упоминаются христианские праздники (так, если в «Песни» упоминается только Троица, то в «Кудруне» названы Вербное воскресенье. Пасха. Рождество). О религиозных обрядах говорится, как о чем-то само собой разумеющемся (крещений Хагена, его брак с индийской королевной, их коронация «по христианскому обычаю»).

Но все это – лишь фон основного действия поэмы. Более существенны два эпизода. Первый из них – эпизод с паломниками (XVI авентюра). Хетель собирается в погоню за похитителем Кудруны, но у него пет пригодных к плаванию кораблей. Тогда Вате отнимает корабли и запас продовольствия у пилигримов, остановившихся в ближней гавани, и обещает заплатить за все на обратном пути. В поэме появляется понятие греха, чего не было в «Песни о Нибелунгах». Поэт говорит, что в расплату за обиду, причиненную пилигримам, очень мало людей возвратилось невредимыми в страну хегелингов (844), много родичей Вате погибло, и ему самому пришлось испытать много горя (840). Паломники – их больше трех тысяч – посылают хегелингам проклятия, но Хетеля не смущает, что он помешал крестоносному походу. Он забирает пятьсот пилигримов в свое войско. Поэт замечает, что, видимо, господь покарал Хетеля и его войско за те страдания, которые он причинил паломникам (845). Этим же в дальнейшем объясняется смерть Хетеля от руки Людвига и поражение хегелингов на Вюльпензанде. Уже не поэт, а один из героев эпоса, старый Вате, осознав свою вину, рассказывает королеве о случившемся, и Хильда признает, что совершен большой грех. Она велит вернуть корабли пилигримам и возместить убытки втройне, т. е. больше, чем предписывалось церковным правом. То, что кара исходит от небесных, а не от земных сил, свидетельствует о религиозном сознании рассказчика. Однако некоторые современные исследователи преувеличивают религиозный момент в структуре эпоса и придают «Кудруне» не свойственное ой спиритуалистическое звучание. В. Гофман полемизирует по этому поводу с Маргарет Вееге и В. Вильсоном.[230] Первая усматривает в поражении хегелингов кару за их изначальную вину – за грех гордыни. Гофман считает, что Вееге более христиански настроена, чем сама поэма. Никакой метафизической вины на защитниках Кудруны нет. Грех, по их представлениям, – это неправое дело, второе может быть исправлено делом же: за нанесенный ущерб заплатить выкуп, а нанесенную обиду загладить раскаянием, в знак чего при погребении убитых хегелинги совершают церковные службы, на месте битвы строят монастырь с приютом для больных, куда родственники погибших шлют подаяние, имущество умерших продают, а вырученные деньги раздают беднякам за упокой души погребенных. Последнее сходно с поступками в «Песни о Нибелунгах» (строфы 1061 и след.), где Кримхильда раздает милостыню за упокой души Зигфрида. Разумеется, о грехах в «Песни» ничего не говорится, тогда как в «Кудруне» это – действенное средство очистить грешные души (914). Добавим, что в этих покаянных действиях можно усмотреть и практическую цель: Вате говорит королеве, что для успеха их нового похода за освобождение Кудруны надо вернуть пилигримам корабли (431), чтобы умилостивить бога.

В. Гофман отвергает также толкование В. Вильсона, согласно которому «Кудруна» – ортодоксально-католическое произведение, проникнутое христианской символикой (например, когда Хильда платит паломникам за их потери втройне – подразумевается символ Троицы; страдания Кудруны в плену – )то символ страстей Христовых, и т. д.).

Остановимся теперь на эпизоде, видимо, действительно связанном с христианской идеологией. Это явление птицы-ангела, приплывшей по волнам и открывающей Кудруне, что в недалеком будущем ее ждет освобождение из плена. Птица, возговорившая человеческим голосом, объявляет себя посланцем божьим. Автор несколько раз называет ее «высоким ангелом». Пророчество вскоре сбывается.