Кудруна - [14]

³⁷⁶Сказала королева: «Пропойте еще раз

Напев, который нынче слыхала я от вас,

И каждый день дарите меня в часы заката

Своей прекрасной песней, а я награжу вас богато».

³⁷⁷«За ласковое слово, коль это не во гнев,

Я рад в любое время пропеть такой напев,

Что, кто его услышит, забудет боль и муки,

И все его заботы разгонят сладчайшие звуки».

³⁷⁸И, так ответив даме, простился с нею он,

И вскоре был за песни богато награжден.

Нигде не воздавали ему такою мерой,

Но Хетелю служил он по-прежнему правдой и верой.

³⁷⁹Лишь только тьму ночную рассеяла денница,

Запел датчанин сладко, и, слыша это, птицы

В шиповнике душистом свои прервали трели,

И люди пробудились, спешили покинуть постели.

³⁸⁰А голос заливался, все силу набирал,

В объятиях супруги король ему внимал,

Их выманил из дому тот сладкий звук напевный

И, прогоняя дрему, коснулся ушей королевны.

³⁸¹Наследница престола и круг ее девиц

Заметили молчание звонкоголосых птиц,

Хоть во дворе на ветках сидело их немало.

Лишь Хорантовой песне дружина безмолвно внимала.

³⁸²Певцу за наслажденье был благодарен всяк,

Но Фруте молвил: «Лучше б умолкнул мой свояк,

Он так нескладно тянет, что только горло трудит,

Каких это влюбленных он утренней песнею будит?[63]»

³⁸³Тут воины вступились: «Зачем певца хулить?

Он песней и больного способен исцелить».

А сам король ирландский, что из покоев вышел,

Промолвил: «Слава богу, что я его пение слышал».

³⁸⁴Три долгих песни спел он, но были коротки,

По мнению внимавших, они, как взмах руки,

И если б ехал всадник сто миль под это пенье.

Ему бы показалось, что минуло только мгновенье.

³⁸⁵Когда певец умолкнул и удалился прочь,

Ирландского владыки единственная дочь,

Развеселившись духом, оделась спозаранку

И за отцом послала свою молодую служанку.

³⁸⁶Король пришел в светлицу, где дочь его ждала,

И, ластясь как ребенок, она его взяла

Рукой за подбородок: «Ах, батюшка мой милый,

Пусть при дворе поет он с таким же искусством и силой.

³⁸⁷Сказал король: «Коль рыцарь захочет петь для дам,

Я тысячу в награду за это фунтов дам,[64]

Но горделивы гости и рыцарь Хорант тоже,

Как шпильманам обычным им петь в нашем доме негоже».

³⁸⁸Он попрощался с девой, сказав: «Не прекословь»,

И тут лукавый Хорант залился песней вновь

Еще нежней, чем прелюде. Болящих и здоровых,

Он всех держал на месте в звучащих медвяных оковах.

³⁸⁹Остановились звери, в лесу свой лов прервав,

Оцепенели гады среди высоких трав,

И рыбы не мутили серебряные струи, —

Певец своим искусством их всех покорил, торжествуя.

³⁹⁰И как ни долго пел он, людей не утомил,

Им хор церковный стройный уж больше не был мил,

Не умилял, как прежде, и колокольный звон,

Кто Хоранта услышал, тот был только им и пленен.

³⁹¹Тогда велела Хильда певца к себе позвать,

Но так, чтоб не узнали ее отец и мать,

И слугам наказала: «Вы не проговоритесь,

Что в девичьи покои тайком приходил ко мне витязь».

³⁹²За службу хитрый стольник[65] стяжал богатый дар,

Всю дюжину браслетов,[66] сверкающих как жар,

Из золота литого – ни много и ни мало —

За то, что королевна певца у себя принимала.

^39ЯОн к ней пришел украдкой и втайне ликовал,

Что Хагеновой дочки доверие снискал,

Он прибыл издалека, чтоб покорить девицу,

И песнями своими сумел этой цели добиться.

³⁹⁴Красавица велела слуге у двери стать,

Чтоб гостя ненароком никто не мог застать,

Покуда пропоет он все дивные напевы.

И только юный Морунг с певцом оставался У Девы.

³⁹⁵Отважного героя она просила сесть.

«Я жажду ваших песен, и это все не лесть,

Меня живит ваш голос, чьи звонкие рулады

Превыше всех сокровищ, желаннее всякой отрады».

³⁹⁶«Когда своею песней я вас могу развлечь

И голову не снимет мне дикий Хаген с плеч,

Я рыцарски и верно служить вам не премину,

Чтоб вас склонить поехать в страну к моему господину».

³⁹⁷Он затянул амильский напев арабских стран,

Доселе не известный в домах у христиан,

Им слышанный когда-то у дикого потока.[67]

Так послужил ей Хорант и деву растрогал глубоко.

³⁹⁸Когда прекрасной песни умолк последний звук,

Красавица сказала: «Спасибо тебе, друг».

Сняла кольцо златое, какого краше нету,

Сказав: «От всей души я дарю вам безделицу эту».

³⁹⁹милость ее клятвой была подкреплена,

Что если бы короны сподобилась она,

Певец бы не скитался и не терпел урона,

А с честью бы остался вблизи королевского трона.

⁴⁰⁰Дары давала Хильда, – он их не пожелал,

А попросил лишь пояс, что деву украшал:

«Пусть люди не осудят, что дар мне не по чину,

Я этот дар бесценный отдам моему господину».[68]

⁴⁰¹Спросила дева: «Кто он? Как господина звать?

Владеет ли короной? Могу пообещать,

Раз ты герою предан, любить его тем паче».

Ответил Хорант: «В мире нет этого князя богаче.

⁴⁰²Коль нас никто не выдаст, владычица моя,

Скажу, зачем приплыли мы в дальние края:

Тебя единой ради послал нас повелитель

Сюда, в чужую землю, где правит твой грозный родитель».

⁴⁰³Она спросила: «Что же он хочет наконец?

Хочу ли я того же, скажу тебе, гонец,

При нашем расставанье». Веселие посланца

Тем временем угасло от страха пред гневом ирландца.

⁴⁰⁴Но верный господину, он деве молвил вновь:

«К тебе питает Хетель высокую любовь,

Твоей, девица, ласки, как милости, он просит,

Тобой одной плененный, он женщин других не выносит.»…