Кудель кровавого льна - [8]

— Дурацкий портал, даже убить нормально не смог, — только и сказала она, окончательно утолив жажду и смочив горло и губы.

Пораскинув мозгами, девочка справедливо решила, что боги в этот день были милостивы и поэтому оставили ей жизнь. Ведь межпространственный разрыв мог выбросить Аврору в ещё более ужасные места, например, в логово вечно голодных троллей или вообще в пучину океана, кишащую морскими гадами и кровожадными мерфолками. Поэтому девочка наскоро поблагодарила всех богов, которых знала и не знала, и решила отныне не пытаться покончить с собой. Вместо этого она продолжила свой путь по этому лесу…

— Что это за лес? Где я нахожусь? — разговаривала сама с собой соскучившаяся по обществу Аврора, взбираясь на невысокий пригорок, заботливо укрытый руками природы в шубу пахучих луговых трав. — Я всё ещё Камнекняжестве или… В каком-нибудь другом владении?

Наконец, девочка покорила некрутую вершину, но все попытки осмотреться не привели к желаемому результату: сгустившиеся сумерки залили всё вокруг плотной, холодной смолой, и единственное, что могла различить во тьме Аврора, — её собственные руки, ощупывающие пространство вокруг. Натыкаясь на деревья и колючие кустарники, спотыкаясь, падая, поднимаясь и снова оступаясь, она спустилась и пошла дальше.

Безлунная ночь преодолела пик своего недолгого царствования: пробила полночь, но Аврора этого не знала. Ей казалось, что рассвет вот-вот забрезжит и осветит путь; но она всё шла и шла, то и дело падая на разодранные в мясо колени и с оханьем поднимаясь, а обступивший со всех сторон мрак и не думал уходить. Наконец, дальнейший путь показался Авроре бессмысленным и даже опасным, и она стала думать о ночлеге. Устроившись на мшанике, девочка свернулась в позу эмбриона и довольно быстро заснула, измождённая дневными приключениями. И сон её, тревожный, лишённый сновидений, дрожал, как осенний лист на ветру, готовый в любую минуту оборваться.

* * *

Несмотря на нависшую тревогу, Аврора проснулась всего один раз, под утро, когда первые лучи восходящего солнца забрезжили сквозь колышущуюся листву и обожгли закрытые глаза. Девочка глухо застонала, закрыла глаза предплечьем, перевернулась на бок. Тело её покрылось гусиной кожей: утро выдалось прохладным, а она спала без одежды. Почему-то об этом Аврора вспомнила только сейчас.

— Ой, я же голая! — она вскочила, как ошпаренная, и принялась прыгать, растирать руками тело, кружиться, чтобы хоть немного согреться.

Впрочем, окончательно согреться ей не удалось, потому что знакомая жгучая боль возвратилась и опять засела в каждой клеточке дрожащего тельца. Некоторые ранки опять открылись и закровоточили, когда Аврора в пылу азарта случайно содрала струпы. Пульсировал резью обрубок, ещё не так давно называемый мизинцем. Пришлось прекратить согревающие процедуры.

Девочка попробовала скрыть срам перистыми листами папоротников, содранными с земли кусками мха, сбитыми палкой кустами омелы, свисающим с ветвей плющом, даже скомканной паутиной, но очень скоро поняла, что её навыков выживания в диком лесу не хватит для создания приличной одёжки из подручных материалов. А посему пришлось продолжить дальнейший путь сквозь лес абсолютно обнажённой. Девочка добралась до пресного холодного ручейка, где умылась, смыла грязь, пот и кровь, скрупулёзно вымыла остриженные до плеч золотистые волосы, напилась и, перейдя ручей по поваленному стволу ели, бодро пошла дальше.

Один раз она едва не налетела на гигантоскорпиона, который управлялся с пойманной ланью. Гигантское членистоногое, которое на самом деле являлось не членистоногим, а млекопитающим, пусть и слегка специфичного внешнего вида, ловко орудовало мощными клешнями, разделывая добычу и с громким чавканьем и хрустом пожирая её. Авроре повезло: гигантоскорпион хоть и учуял девочку по запаху крови, но, видимо, посчитал её слишком ничтожной дичью, не заслуживающей внимания совершенного охотника, поэтому с невозмутимым видом продолжил уплетать лань. Напуганная до смерти путешественница поспешила убраться куда подальше и вздохнула свободно лишь тогда, когда перешла неглубокую речушку и углубилась в прохладную чащу.

Наконец, ближе к полудню изрядно измученная Аврора выбралась на большак, чьей-то хозяйской рукой огороженный от леса деревянным заборчиком. Девочка перелезла через невысокое препятствие, но в последний момент неудачно перебросила ногу и кубарем скатилась на пыльный грунт. Охая и постанывая, Аврора поднялась и побрела дальше, но спустя пяток шагов остановилась и насторожилась: она услышала приближающиеся шаги, точнее, топот чьих-то гигантских лап. Пригнувшись, девочка юркнула в придорожные кусты развесистого лопуха, и стала следить за трактом.

Вскоре, минуя поворот, на дорогу вышло четвероногое чудовище, издалека напоминающее динозавроида, цветные картинки которых Аврора давно видела в книге «Бестиарий острова Альгустана». Чудовище, мотая плоской черепашьей головой, насаженной на тонкую длинную шею, и размашисто обмахивая дорожную пыль хвостом с костяным гребешком, неторопливо тащило на спине сбитую из анминитовой стали башенку, на вершине которой расположилось трое пассажиров. Наездник же сидел на голове динозавроида, на своеобразных козлах, украшенных яркими и пёстрыми перьями и гнущимся в стороны гибким флагштоком. На вершине флагштока трепыхался выцветший лоскут — чёрная единорожья голова в профиль на красно-белом шашечном поле. Аврора узнала флаг Эльфийского Содружества и чуть слышно чертыхнулась.