Куда улетают воздушные шарики? - [26]
наши отражения, чтобы выпить в аквариум. Пусть
- Есть, - ответ почти всегда один и тот же.
живут среди водорослей и диковинных звезд, а я
Другое дело, что я редко задаю вопрос. Почти
буду кормить их продолговатым кормом.
-
никогда. Просто иду следом. Следы путаются,
Когда я читаю книжки..., - продолжала она,
прячутся в талый снег. Быстрее, а то растает.
и, хотя я знал ее так недолго, было ощущение,
Иногда догоняю или даже пытаюсь перегнать,
что повторялась.
заглянуть в глаза. Но получается редко, глаза
- Когда ты читаешь книжки, - продолжил я за
скользят ниже или с разбегу -в просвет,
нее, - я смотрю на картинки.
притаиться и глазеть.
Она, сидящая за письменным столом, серьез-
Помню, шел за девушкой в синем платье. Дол-
ная, немного задумчивая, и водит пальцем по
го. Она почувствовала, оглянулась, пронзила:
буковкам. Я хотел было заглянуть на обложку,
- Если хочешь проводить, так иди рядом, а не
чтобы узнать название, но вспомнил - мне при-
плетись в хвосте.
надлежали только картинки.
Я поплелся чуть-чуть быстрее, но прибавил и
- Как называется?
хвост. Так и жались друг за другом еще одно
- Не знаю, - ответила она, - потому что
долго. Она подождала на углу, и хвост, улучив
когда я читаю книжки, то ничего не запоминаю.
момент, воспользовался, свернулся змейкой и
Снова ее слова мне что-то напоминают. На
выпил лужу.
этот раз что-то было совсем неудобным, липло к
Спросила, недовольная: «Ты кто? Плетун?»
языку и подошвам. Я отставал все больше.
Кивнул что-то в ответ, показывая видом -
- Ты где?
нет. Что-то оказалось удобным креслом, на
Обернулась. За ней стоял угол, тот же, что и
которое тотчас взобрался хвост, обернувшись
передо мной. Кому-то нужно было повернуть за
красивым знаком.
угол.
- А ты кто?
- Нет смысла, - подумал я. За углом вряд ли
- Я дочка луны.
скрывались неожиданности, а просвет я изучил
-
уже давно.
Смотри, твоя мама!
-
Все как обычно.
Нет. Это папа. Мама у меня полная, а папа,
Развернулся и перешел на другую сторону.
видишь, согбенный совсем, старый такой.
-
Через парк, домой, не оглядываясь, но точно
А давно он уже старый?
-
зная, что хвост уныло плетется за мной.
Всегда - это давно?
-
- Плетун, - прошептала из-за угла.
Это слово для меня почти ничего не значит.
К сожалению, я так и не узнал, кого она
Дается всякому, всем. Я люблю слова
имела в виду.
сокровищники. Их привязка к предмету исчезает,
Меня или хвост?
бантик,
почти утрачивается. Важна их фонетическая
******
архитектура, все эти мосты и башенки во рту, с
помощью которых их произносишь. Тебе интересно?
Мне хочется уехать далеко-далеко.
3 2
Мы лежали в постели. У тебя зажмуренные
нет. Он хотел отыскать эту страну, но не
глаза. А если ты вдруг умрешь? Дальше не
настолько,
уедешь.
чтобы ее искать.
- Возьмешь меня с собой?
Когда наступала ночь, он ложился спать и
- Возьму, только тебе придется самому пла-
видел сны. Тихие. Спокойные сны одинокого
тить за билеты.
человека. Один сон. Один и тот же. Он видел,
Проезд почти бесплатный. Горсть таблеток из
как садится на кровать и снимает свою корону.
аптечки или обнять землю, с крыши поймав траву.
Кладет ее на мягкий пуфик. Или ставит. По
Почти бесплатно, но только в один конец.
другую сторону кровати сидит королева. Она
- Назад выберем другой путь, - ты чертишь
передает ему свою корону, и он кладет ее рядом
карту, - будем смотреть в окно, если оно будет.
со своей. Короны соприкасаются, и раздается
- Будем его чертить.
нежный звук. Такой раздается, когда
Поедем ли мы назад? Может не хватить денег.
соприкасаются губы. Чмок.
Надеюсь, нам и впереди понравится. Если нет,
Его бы устроила королева-цветок или
вызовем машину с крестом!
королева-красивое изумрудное дерево. Лишь бы на
- Слушаю?
нее можно было одеть корону. А потом снять.
- Если на наших лицах найдете улыбку, не
Корона у него была. Она досталась ему в
будите.
наследство от матери, которая ушла на поиски
- Будет - не будит, - тебе хочется спать.
отца. Вслед. След в след.
- Доверьтесь случаю. Заведите старый бу-
Однажды после многотрудного-трудного дня,
дильник. Он мудрый. Знает, когда проспать.
который он провел, отдавая многочисленные
Короткие гудки.
приказы и сам же их выполняя, он так устал, что
- Нет, это мы так дышим.
прислонился к дереву и заснул. И увидел все тот
же сон, один и тот же. Но в этот раз в дверь
******
сна кто-то постучал. Он открыл, а на пороге
никого не было. Никого-никого. И тут он
А ночью я рассказал тебе сказку:
вспомнил. Королевы во сне всегда входят через
- В одной одинокой стране жил король. Был
окно. И тогда он оглянулся...
он в той стране совсем один, совсем одинок.
Сам себе король, сам себе голова. С короной.
******
Не было у него никаких слуг, никаких совет-
ников, никакого народа и никаких дворян, не
было у него и двора. Грустный король и немного
Я продолжал еще что-то говорить, хотя
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.