Куда улетают воздушные шарики? - [27]

Шрифт
Интервал

смелый. Но даже в своих самых смелых мечтах он

чувствовал, что ты уже давно спала и видела в

не заходил так далеко, чтобы мечтать обо всем

своих снах фейерверк хэппи-эндов.

том, чего не имел. Он оставался близко.

А утром ты спросила:

Закрывал глаза - и в том месте, где они

- Чем закончилась сказка? Кого увидел

открывались, рядом с ним была королева.

король?

Открывал - и она исчезала. А вместе с ней

Ты спросила, и я оглянулся...

исчезал сон. Но когда-нибудь...

Он думал, что у каждого настоящего короля

******

обязательно появлялась

Посредине комнаты мы поставили коралл, чтобы

королева.

скрыть проделки нашей кошки. То и дело ты

Нужно было просто жить да быть, и она

достаешь из ящика увеличительное стекло и

появлялась. Он уже давно был королем, с тех

разглядываешь сквозь него это морское чудище .

пор, как перестал быть принцем. С тех пор, как

Он представляется тебе необитаемым лабиринтом,

умер его отец, которого он не помнил. Так что

из которого нужно найти выход. И теперь ты

можно сказать, что он был королем с

часами мечешься вокруг коралла, рассматривая и

незапамятных времен.

увеличивая его со всех сторон. А может, тебя

С тех самых пор он ждал свою королеву. Но

привлекает запах? Болотный. Как в плодородном

она не приходила, зато приходили и уходили

Междуножье.

годы. Неизвестно куда. Бывало, он отправлялся

Тщетно гоняясь за ускользающим выходом, ты

на их поиски по соседним лесам, по соседним

теряешь себя, вернее, ту точку на мшистых

королевствам, в которых вообще никто не правил.

коралловых лапах, которую ты принимаешь за

Там не было даже королей. Он представлял себе,

себя, а я принимаю за пятна. Устремляешь в нее

что где-то существует страна, в которой всем

умноженный стеклянный взгляд. Ты в бешенстве, и

правит королева, всем, всем. Даже тем, чего там

крушишь всю подвернувшуюся мебель, спинки

кресел, ногтями вгрызаешься в ковер. Но тут

3 3

прихожу я и помогаю. Разрываем всю квартиру в

клочки. Оставляем только картинки. На память.

Хрупкая, ты стоишь над кораллом и дрожишь.

Вы с ним так похожи. Я кладу тебя на постель и

усыпляю твоей любимой сказкой. А ночью ты

просыпаешься и будишь меня, чтобы в отместку

рассказать твой любимый сон. О том, как ты

плавала в полном водорослей и морских змеев

море. А на берегу тебя поджидал Одиссей.

Сильный и стройный.

- Привет, Пенелопа! Прошло полжизни, а ты

совсем не изменилась.

- Совсем - совсем, - подумала ты и сказала:

- Время - это река, которая впадает в море.

Не станет моря, река остановится. Тебя не было,

Одиссей. Не стало.

Он улыбался, ты сияла в ответ, искрилась,

отряхиваясь, словно кошка. И тогда он обнял

******

тебя сказочными коралловыми лапами и начал

душить. Ты пыталась вывернуться, извернуться

драконьей пеной, но его руки были бесчисленны и

нескончаемо длинны. Ты искала выход, чтобы

Я сказал, что уезжаю, но тогда еще не знал,

найти его среди моих рук, безвыходно тебя

куда.

обвивших, усыпляя.

- Нибудь, - прошуршала мышка и юркнула в

- Я скоро уезжаю.

норку меж твоих ног.

- Знаю.

Я лежал, курил или, точнее, не курил, к

Ты уже спала, а из твоего сна меня никто не

сожаленью. Последовать ли за ней или за дымом,

заберет. Я всегда буду ждать тебя на берегу,

пока не стерлись следы?

сильный и стройный. Придешь ли? Если нет, из-

Туды-сюды.

вернусь кораллом и задушу. Только не огляды-

Когда-то ты сказала, что для меня един-

вайся.

ственным местом спрятаться от тебя было уйти в

тебя и никогда не вернуться. Ты верила, что у

тебя внутри можно было построить город,

возвести мосты и архитектур-

ные памятники, разбросать конфетти. Город с

влажным климатом, красным дождем и желтыми

гейзерами, город,

в котором ты не дала бы мне умереть, разве что

вслед за собой, след в след, пока не стерлись,

юркнуть за мышкой..

Ты говорила:

- Хочу умереть на закате, ярком и страшном,

чтобы было страшно не только мне, но и всем,

кто доживет.

- Я предпочел бы умереть раньше.

3 4

- Почему? - спрашивала ты, целуя меня в

затерявшаяся в простынях моего безногого

губы, будто прощаясь. - Боишься заката?

дивана. Нырнул под одеяло:

- Да. Если так можно назвать старость. А

- Ау! Раздвигай мосты!

может, боюсь встретить рассвет без тебя.

Вынырнул: вокруг автобус. По дороге сло-

Представляешь, вся ночь впереди и вряд ли

мался. Вечером пришел не новый, но другой.

наступит день! А наступит, раздавит, не

И началась спринтерская гонка по Европе. Тур

заметит, не замечу.

де Франс - в удобных креслах и со вспышками

Ты смеялась. У тебя были другие планы.

сна.

- Я вхожу в них? - робко поинтересовался я.

Германия: автобан, мелькают домики. Какие?

-

Входи в меня, только вытирай ноги. Вытер о

Не помню. Наверно, спал.

твой мохнатый половичок. Сполоснул руки. Можно?

Бельгия: красивые фасады, уголки замков, а

- А ты разве не собирался уезжать?


Рекомендуем почитать
Гражданин мира

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Особенный год

Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Идиоты

Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.


Деревянные волки

Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.


Сорок тысяч

Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.


Голубь с зеленым горошком

«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.