Куда улетают драконы - [106]

— И часто это происходит с тобой? — прошептала я.

— Дважды в год, в равноденствие. В этот раз, — Эриман помялся, — перевоплотился непроизвольно. Я не умею это делать по желанию. Дракон владеет мною, Арли, поэтому я и боялся признаться. Думал, что скажу, и ты просто уйдешь. Так, впрочем, и случилось, — он склонил голову, и волосы занавесили скулы. Хрустальный и печальный взор любимого спрятался под решёткой чёрных локонов. Он прижимал больную руку к груди и кусал губы.

Как сказать, что не боюсь я его дракона? Как объяснить, что он — это он один, и нет никаких двоих?

— Твой дракон — это ты, любимый, — прошептала я, нежно коснувшись его лица. — Не нужно бояться себя. Твоя тёмная сторона чудесна и волшебна. Никогда не забуду эти глаза из жидкой магмы… Я люблю тебя, Эри. И твоего дракона люблю ничуть не меньше. Дай мне свою руку. Пришла пора показать, чему ты меня научил.

Он недоверчиво посмотрел, но плечо повернул и выставил вперед локоть. Алый цветок распускался во всей красе, края очертила припекшаяся кровь.

— Я почти не помню, что делал, пока был драконом. Только в груди горело и кричать хотелось, а потом увидел, как ты падаешь, и… Очнулся дома и думал, что всё это время проспал.

— Тебя схватили, Эри, — говорила я монотонно, а сама накладывала ладони на рану, инвертируя поток. — Подбили тебе крыло. И хотели чистить отвезти. Но Викс усыпил тех, кто нападал, и хорошо, что их было мало. Я немного полечила твоё крыло, и ты улетел.

Красный цветок закрывался. Багряные линии стягивались и превращались в толстые рубцы. Шрам получился длинным и извитым: от середины предплечья до ключицы.

Эриман тяжело и порывисто выдохнул.

— Ничего не помню, — прощупал руку и улыбнулся. Впервые за этот тяжёлый день. — Хорошо получилось. Не зря мы занимались с тобой.

Он казался пассивным и равнодушным, мне даже жутко стало. Вдруг снова отдалится. А потом Эриман резко прижал меня к стене, придавив своим массивным телом.

— Попалась! — и коварно заулыбался. Склонился надо мной, нависнув. Тень накрыла меня с головой.

Что же получается? Напрасно верила? Напрасно отважилась и бесстрашной притворялась? Вот сейчас как прикует меня к стене, как уйдет, оставив в кромешном мраке — поминай, как звали!

Взвизгнув, я легонько толкнула Эримана в грудь.

— А говорила доверяешь, — прищурился Эри и, стиснув мои плечи, отстранился. — Хотя бы уже не врала, — проговорил он и горько усмехнулся. Шагнул назад и собрался уходить, сжимая кулаки до белых косточек.

— Доверяю, Эри, — прошептала я, и звук моего голоса рассеялся в воздухе кристаллами инея. — Это я от неожиданности.

— Все что мы делаем неосознанно в глубине души скрыто. Боишься всё-таки. Думаешь, что я зверь и монстр. Что сорвусь и раню тебя. Да сколько можно, Лин? Устал я от этого, честное слово. Чувствовал себя виноватым за вето, а теперь ещё и за кандалы, — он взмахнул рукой, показывая комнату. — Я не знаю, чего от себя ждать, не знаю, смогу ли сдерживаться. И не зря ты боишься, — он повысил голос. — Не зря! Потому что я сам боюсь причинить тебе боль. Боюсь, — сказал тише. — Понимаешь? Потому что, если дракон озвереет, и ты попадешь под его когти, я сам себе вырву сердце. Не нужны будут чистильщики, — погладил меня по щеке, очертив линию скул. — Я не должен быть рядом. Ты должна себя спасти. Оставаться со мной опасно и безрассудно.

Эриман отстранился и отвернулся.

Он отошёл к противоположной стене, ёжась от холода. Огромный, но беззащитный, как котёнок, которого из дома на мороз выгнали.

— Не прогонишь ты меня, Тэй, — слова шли из глубины моей души, и я не могла их контролировать. Будто вместо меня кто-то другой говорил. Кто-то старше, мудрее и умнее. — Я так долго искала тебя. Так долго, что потеряла всякую надежду. А сейчас, когда мы снова вместе, ты меня отталкиваешь? Знай же: разлучишь нас — меня погубишь. И себя самого.

Я осторожно подошла к Эриману со спины. Обхватила его и прижалась щекой к расцарапанной коже. Вдохнула аромат пепла и разнотравья, скользнула поцелуями вдоль позвоночника. Мышцы под кожей напряглись и выгнули его огромное тело.

— Неужели поверить мне не можешь? — шепнула я, продолжая целовать и гладить. — Именно таким тебя люблю: непредсказуемым. Вспыльчивым. Переменчивым. И тебя, Тэй. И прошлое твоё. И дракона в тебе. Не уходи. Не оставляй меня.

Эриман тяжело выдохнул и прошептал:

— Сам не смогу уйти. Только если прогонишь, — он повернул голову и выглянул из-за плеча. — Пойдём на кухню? Я два дня ничего не ел, — и виновато улыбнулся.

— Отличная идея, — я обвела его губы кончиком пальца, сожалея о том, что не пожертвовала дракону пирожок с вишней из котомки. — Я тоже голодна. Да и остальные беспокоятся за нас.

Эриман сгрёб меня в объятия и прорычал:

— Ох, не делай так, а то мы до кухни не дойдем. Я хочу не только есть, — прикоснулся губами к моему плечу и провел языком вверх по шее. Он сам дрожал и меня заставлял трепетать. Будто напряжение перетекало от одного к другому.

Я улыбнулась. Уголки рта дрожали. О, Вездесущие, как противиться этому притяжению? Как обуздать тело своё? Когда Эриман касался меня, я превращалась в развратницу.