Куда скачет петушиная лошадь - [37]

— Да, конечно, — кивнул Войпель.

— Ежу понятно, — согласился Пянтег.

— Я вообще очень умный, — заметил Мир-суснэ-хум.

— Я догадываюсь, но не уверена, — сказала Даша.

— А я инопланетянин и вообще ничего не понял, — вздохнул Мир. — Кто этот таинственный враг с хорошим аппетитом?

— Это Омоль, — сказал Пера, на что ему возразили сразу Пянтег и Войпель:

— Вот уж нет!

— С какой радости Омоль?

— Точно вам говорю — Омоль, — убежденно начал Пера. — Они с Еном сделали этот мир, но Ен хороший, а Омоль — бяка и всяко вредил назло. Они сделали мир и ушли отдыхать на небо или куда там боги ходят. И тут люди понастроили всяких заводов, лесопилок, расшумелись… Омоля разбудили. Он проснулся, видит — Ен дрыхнет. И Омоль, чтобы напакостить брату, начал растворять этот мир… или откусывать от него — он ведь столько тысяч лет не ел, проголодался.

— У коми — Омоль, а другие народы называли его дьявол, — кивнула Даша. — Я столько фантастики прочитала, там дьявол или какая-нибудь его разновидность типа Повелителя зла разрушает этот мир. А герои спасают. Мы — герои. Значит, нам противостоит Повелитель зла.

— Глупости, — отмахнулся Войпель. — С дьяволом не знаком, а Омолю с чего просыпаться? Люди ушли, больше не шумят, не безобразят. Омоль с Еном проснутся, когда этот мир подойдёт к концу, и разберут его по молекулам.

— Ну, вот и разбирают, — не уступал Пера.

— Нет, это кто-то из старых богов, наших предшественников, — покачал головой Войпель. — Из тех, с кем я сражался на заре времен. Вроде так качественно упихал их в подземный мир, а они вишь чего надумали…

— Я не слыхал про старых богов, я думал, что ты и Заринь Ань и прочие были первыми, — удивился Пера.

— Естественно, мы не рекламировали своих конкурентов, — хмыкнул Войпель.

— Я считаю, это Великий Змей в недрах земли очнулся от стотысячного сна и пакостит, — высказал свою версию Пянтег. — Про Великого Змея и коми знали, и вогулы, и славяне.

— А я тоже чего-то знаю, но не скажу, потому что это страшная тайна, — важно сказал Мир-суснэ-хум. — Каждый смертный или бессмертный, кто её раскроет, ту же умрёт на месте от ужаса. И не просите.

— И не будем, — засмеялся Пера. И Даша тоже поняла, что Мир-суснэ-хум ничего не знает, а просто воображает.

— Мнения специалистов разошлись, — подытожил Тове. — Я таки ничё не понял. Кто?!!

— Придётся пойти и посмотреть, — вздохнула Даша. — А почему у вас нет оружия? Вроде все напрочь богатыри и воины…

— Мне и не надо, — сказал Пера, подошел к сосне выше трёхэтажного дома и выдрал её с корнем.

— Ну и положь на место! — возмутился Войпель. — Не видишь, там гнездо птичье. И зачем тебе эту дубину с собой тащить. На месте выломаешь.

Он отобрал у Перы сосну, аккуратно взял её одной левой и воткнул, где стояла. Дунул — и она зазеленела и почему-то покрылась густым сиреневым цветом.

— У меня есть лук и стрелы, — сказал Войпель. — Но северный ветер — лучшее оружие. Удую врага в Индийский океан, пусть купается да загорает.

— А я… а я вообще всё могу! А мне и не нужно ничего! Захочу — и этот тип взорвётся! И у меня тоже есть лук и стрелы! Ещё получше, чем у него! — встрял в разговор Мир-суснэ-хум. — А Товлынг-лув его копытами забодает! То есть залягает крыльями!

— Да? — кротко удивился Товлынг-лув.

— А я могу трансформироваться в меч, и Мир будет мною сражаться, — предложил Тове и для наглядности превратил свой хвост в лезвие меча. Получилось декоративно: сзади коня меч свисает и от ветра колышется, потому что Тове от незнания технологии сделал его не толще фольги.

— А у меня даже ножика нет, — грустно сказала Даша. — И я всё равно никого зарезать не смогу, я крови боюсь. Я буду военным корреспондентом. Они записывают, как идёт бой, и потом печатают в газете.

— Разве ты не знаешь, что должен делать в бою сказочник? — удивился Войпель. — Ты будешь рассказывать сказку. Всю правду о сражении… но постепенно изменять реальность так, чтобы мы победили. Это очень важно.

— Ой, не получится, — испугалась Даша, но Войпель отмахнулся.

— Мы тоже вооружены, — сказал Пянтег. — Я — Камой, а Васа…

— Могем кое-что, могем, — хмуро подтвердил Васа. — Хотя и очень не хочется. Лучше бы на юг. На озере Титикака самый сезон… и на что нам сдалось корчить из себя героев? Люди ушли, струсили, а мы отдувайся.

Его сзади легонько толкнул подлетевший котёл — мол, про меня забыли.

— Котёл будет наша многоразовая бомба, — обрадовалась Даша. — Ну, невзрывающаяся такая бомба, типа ядра пушечного. Он бац Повелителя зла, отлетит и снова — бац!

Котёл согласно кивнул, хотя как ему это удалось — непонятно.

— А Зомбик напустит на него тучи комаров, — продолжила Даша. — Пусть он хоть Омоль, хоть дьявол, но от комаров хоть кто сбесится. Ты сможешь, Зомбик?

Мир послушал комариный писк через лингвотрансформатор и сказал:

— Он обещает даже дальних кузенов синоним двоюродных братьев москитов и слепней позвать. И птеродактилей воскресить — это кто такие?

— На птеродактилях не настаиваю, — отказалась Даша. — Я читала фантастику, так там из птеродактилей на героев гуано сыпалось проливным дождём. Нам это надо?

— Гуано синоним экскременты синоним какашки синоним… ой, какой длинный синонимический ряд приводит программа! — удивился Мир. — Видимо, в вашей культуре это ключевое понятие, очень важное.