Куда пропали снегири? - [30]

- Ну, матушка, разве я у тебя не красавец?

А вместо радости сердце заныло. Вещее материн­ское сердце, сколько написано о нём, не обманешь его, чувствует. Она вдруг отчётливо ощутила, что всё в жизни сын уже сделал, уже ничего больше не будет, ничего... Мысль: он не будет жить - была та­кой ясной и сформулированной, что Ирина Алекса­ндровна прикрыла рукой рот, боясь, что страшные слова произнесутся сами. Потом забыла и не вспо­минала до самого отъезда сына на Волгу. Группа вы­пускников, дипломированные врачи, ехали под Астрахань позагорать, накупаться, порыбачить. Загрузили её автомобиль под завязку, палатки, спальные мешки, коробки с консервами, да ещё она целое ведро беляшей напекла им в дорогу. Вела ма­шину уверенно, спокойно, а сердце ныло, не хотело расставания.

- Ну, матушка, не скучай, вернусь загорелый, здо­ровый и дово-о-о-льный.

-   Костя, - сказала она тихо, - мне кажется, ты уто­нешь.

-   Ну, матушка, ты даёшь, чтобы я, знатный пловец, ну, надумала...

Из сердца выплеснулись те слова, из вещего мате­ринского сердца.

...Какой же русский не любит быстрой езды! Мо­торка мчалась по водной глади, летела как пушинка, едва касаясь воды. Красивый юноша с удовольствием подставлял загорелое лицо солнцу.

Вдруг на полном ходу выключился мотор, лодку качнуло, и Константин вылетел из неё. Он, правда, кричал, несколько раз крикнул. С берега бросился в воду его друг Андрей Решетников, уже без сознания вытащил его на берег. Встал на колени перед умираю­щим другом. Взмолился, неверующий, некрещёный, никогда в Боге не нуждавшийся:

- Спаси его, если Ты есть, спаси его! Константин умер.

В тот день, вернее, в ту минуту, когда это произош­ло, Ирина Александровна была на даче. Вдруг у неё подкосились ноги, стало пусто на сердце, такая не­мыслимая пустота... Села и не могла подняться. На­прасно звала её старенькая мама, просила включить телевизор.

Константин умер некрещёным. И мать бросилась в храм с бедой:

-   Что делать, батюшка, сын у меня утонул.

-   Крещённый?

-   Нет.

-   Что же вы хотите...

Холодный, безучастный голос. Она не видела его лица, видела только лаковые туфли. Сердце зашлось в непереносимой боли, она кричала криком, просила, требовала утешения.

Потом случилось непонятное. Она ехала по делам в своём автомобиле и вдруг в районе Сущевского вала, сама не понимая почему, резко развернула машину и поехала совсем в другую сторону. Зачем? Куда? Толь­ко возле Знаменского храма у метро «Рижская » пере­вела дух. Вот, оказывается куда, вот, оказывается, за­чем. Вошла в тишину лампадных огоньков, увидела стоящего у амвона батюшку. Упала в ноги.

-   Мне плохо. Помогите мне. У меня сын утонул. Опять те же вопросы:

-   Крещённый?

-   Нет.

-   А вы сами?

-   Нет тоже.

-   Ничего, матушка, ничего. Будем молиться...

Он долго говорил с ней, он утешал её скорбь прос­тыми словами, сострадая и плача вместе с ней. Звали священника отец Сергий Вишневский. Он и окрестил её вскоре. Стал ей духовным отцом. Теперь уже кре­щённая, Ирина Александровна стала молиться об уто­нувшем сыне. Она сама сложила молитву Божией Ма­тери и каждый вечер плакала и молилась, молилась и плакала. Потом батюшку перевели в Ярославскую епархию, писала ему письма, он ей, когда приезжал в Москву, обязательно звонил, звонит и поныне. Ни­точка молитвенной, духовной связи не прерывается. А в храм пришёл новый батюшка, отец Феодор. И он принял на себя боль несчастной матери. Он-то и ска­зал, что где-то, то ли в Троице-Сергиевой лавре, то ли в Духовной академии есть икона «Спасительница уто­пающих». Хорошо бы найти её, если получится. Ещё бы не получилось! Она седлает своего «коня» и гонит его в сторону Сергиева Посада. В растерянности хо­дит по монастырскому двору, спрашивает про икону, на неё смотрят с удивлением, разводя руками. Уехала ни с чем. Потом поехала опять, мысль об иконе не да­вала покоя. Пытается попасть в Духовную академию, может там знают, но через проходную пускают не всех. На третий раз она всё-таки попала. По длинному академическому коридору вошла в какой-то кабинет.

-    Простите, я ищу икону «Спасительница утопаю­щих».

Человек за столом недоуменно смотрел на неё.

-   У меня сын утонул, я хочу приложиться к ней. Дверь была приоткрыта.

-   Александр! - окликнул человек проходящего ми­мо семинариста, - Александр, нет ли у нас в музее иконы «Спасительница утопающих»?

-   Есть, - ответил семинарист, - в четвёртом зале. И вот её уже ведут к иконе.

Небольшая. Лик Божией Матери скорбен и за­думчив. Она прижимает к себе Богомладенца, а Он щёчкой прильнул к Матери, доверчиво и кротко. Вот она какая, «Спасительница утопающих». Ирина Александровна встала перед ней на колени и моли­лась, молилась. Потом достала из сумки листочек с молитвой, которую сама сложила, и положила этот листочек за икону.

-   Матушка, - семинарист Александр стоял ря­дом. - Матушка, у вас беда какая-то?

-   Сын утонул, в Волге...

-   В Волге?! - вскрикнул Александр, - в Волге! Я же, матушка, сам в Волге тонул.

Рассказал. Чудесный летний день. На моторке по­ехали на прогулку. На середине реки решили бросить якорь, нога Александра запуталась в тяжёлых цепях и он улетел вместе с якорем в воду.