Куда кривая выведет - [13]

Рон отличался умом и сообразительностью, и, главное его логика была, какой — то вывернутой. А профессора Снейпа весь Гриффиндор, считал главным злом. Так что только его, при своей убогой фантазии, тот и мог назначить главным вором.

— И что? — спросил Финиган.

— А потом я еще раз к Хагриду ходил, разговор на эту тему незаметно перевел, там спрятали нечто принадлежащее Фламелю. Надо узнать кто это. Больше, кстати, Хагрид меня к себе не приглашал. Обиделся, наверное.

На этом Гарри, как раз, счел за благо удалиться. А потом грянул первый гром. Хагрид, дите великовозрастное, оказывается, не просто так к себе больше никого не приглашал, он дракона у себя прятал. В его деревянном домике, огнедышащее животное, к этому времени сильно подросшее, устроило на Пасху пожар, и смоталось от незадачливого хозяина в лес, а того с сильнейшими ожогами отправили в Мунго. В лесу дракона, хоть и еще не слишком взрослого, но уже сумевшего взлететь, можно было ловить всем Хогвартсом до морковкиного заговения. Авроры, вызванные Попечительским советом, все же дракон — это не фестрал, и делать ему в лесу рядом со школой нечего, наткнулись в лесу, на целую колонию акромантулов, вот это был сюрприз! Хагрида пообещали, после лечения, уволить и отправить на работу в заповедник для опасных животных, потому что наказывать его было бесполезно, он бы не понял за что, да и специалистом он был хорошим, но работать рядом со школой, его теперь мог оставить только совершенно ненормальный. Он же, в силу своей величины и наивности, совершенно не понимал, чем опасно то или иное зверье. А потом, кто — то из учеников спохватился и донес до авроров и попечителей, что в замке остался еще один милый зверек — цербер.

На очередном обеде, в Большом зале, директору Дамблдору был задан вопрос, всем попечительским советом, главой аврората и министром магии, в присутствии журналистов. Что именно охраняет на третьем этаже милая собачка, и почему именно в школе, этот опасный предмет должен находиться, особенно если учесть, что защита эта, так себе, любой первокурсник пройдет. Дамблдор пытался выкрутиться, начал чушью какой — то зубы заговаривать, но нет, не вышло в этот раз, то ли все были злы, что он за своим ручным великаном не уследил, и теперь дракон в лесу, а акромантулы без боя не сдались и всех их уничтожили или нет неизвестно, то ли он, не ожидая вопроса, немного растерялся и, не слишком уверенно, лапшу на уши вешал. Но пришлось ему идти, снимать ловушки, для того, что бы изъять хранимое и отправить обратно в банк. Вот тут и грянул второй гром. В комнате на третьем этаже мирно дрых цербер, рядом стоял артефакт и наигрывал ему колыбельные, все ловушки были обезврежены, а в последней комнате стояло зеркало Еиналеж, на котором, ярко — красной помадой, было написано следующее.

«Директору Дамблдору.

Спасибо за подарок, передавайте дракончику и Хагриду мою благодарность, без них я бы еще месяц тут ошивался, ожидая удобного случая. А теперь, я свободен, и надеюсь, Альбус, вы об этом пожалеете, совсем скоро. Буду честен, ждите сюрпризов, совсем не приятных для вас.

Том.»

Директор аж побелел, но рассказывать кто такой Том, и что за сюрпризы предстоит ожидать, он не стал, только глянул на Снейпа, а у того глаза были, ну совершенно обалдевшие, правда он с собой справился и головой покачал, словно на безмолвный вопрос ответил. Стали искать, кого нет, и обнаружилась пропажа профессора Квиррелла, и видели его, как оказалось, в последний раз накануне пожара у Хагрида. В комнатах его было пусто, вещи он собрал и прихватил с собой, когда и куда он отправился и почему назвал себя Томом было совершенно не ясно. Никому не нужную полосу демонтировали, цербера забрали в питомник, директор заперся в своих покоях и до начала летних каникул его никто не видел.

Экзамены прошли, пропал профессор Снейп, точнее он не пропал, а ушел в запой. Вот вечером, после последнего экзамена, все еще было нормально, только сова письмо принесла, прямо на ужин, а утром на завтраке его уже не было. Мадам Помфри, у которой, как раз, закончилось какое — то зелье, которое он ей обещал сварить, долго вызывала его по камину, а потом, все же решилась войти без разрешения, и нашла его, совершенно не вменяемого, в кресле у камина, а три пустых бутылки огневиски и жуткий перегар, которым от него несло, рассказали ей, лучше всяких слов, что пациент пьян и толку от него не будет. Напивался зелевар с методичностью, с которой и зелья варил обычно, каждый день в течение недели, но потом как отрезал и на завтрак вышел зеленый, но трезвый, как стеклышко, свое поведение он коллегам никак не комментировал. Просто, молча, ел овсянку и запивал ее крепким кофе.

Гарри на каникулы отправился вполне довольным собой, экзамены он сдал, как и ожидалось, на превосходно и выше ожидаемого, даже зелья, которые ему не слишком давались. А еще и провернул такую аферу, в результате которой, насолил директору. Можно и у Дурслей пожить, тем более, что у него теперь был и друг, и учитель, и наставник, все в одном лице, и он ему доверял. Только нужно было немного подождать, и в его жизни многое могло бы измениться.