Кубок: Баллады, сказания, легенды - [8]

НА ПОГРЕБЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ГЕНЕРАЛА СИРА ДЖОНА МУРА

Из Чарльза Вольфа

Не бил барабан перед смутным полком[17],

    Когда мы вождя хоронили,

И труп не с ружейным прощальным огнем

    Мы в недра земли опустили.

И бедная почесть к ночи отдана;

   Штыками могилу копали;

Нам тускло светила в тумане луна,

   И факелы дымно сверкали.

На нем не усопших покров гробовой,

   Лежит не в дощатой неволе —

Обернут в широкий свой плащ боевой,

   Уснул он, как ратники в поле.

Недолго, но жарко молилась творцу

   Дружина его удалая

И молча смотрела в лицо мертвецу,

   О завтрашнем дне помышляя.

Быть может, наутро внезапно явясь,

   Враг дерзкий, надменности полный,

Тебя не уважит, товарищ, а нас

    Умчат невозвратные волны.

О нет, не коснется в таинственном сне

    До храброго дума печали!

Твой одр одинокий в чужой стороне

    Родимые руки постлали.

Еще не свершен был обряд роковой,

   И час наступил разлученья;

И с валу ударил перун вестовой,

   И нам он не вестник сраженья.

Прости же, товарищ! Здесь нет ничего

   На память могилы кровавой;

И мы оставляем тебя одного

   С твоею бессмертною славой.

БЕВЕРЛЕЙ

Шотландская баллада из Вальтера Скотта

(Вольное подражание)

С младым Беверлеем кто равен красой?..[18]

Стрелою несется с ним конь вороной,

Он скачет бесстрашно, он скачет один,

С ним только меч острый — надежда дружин;

В любви всех вернее, а в битвах смелей,

Меж витязей славен младый Беверлей.

В лесу нет преграды, утес невысок,

Бушует ли буря — он вплавь чрез поток;

Но в Нетерби витязь на горе скакал:

Невеста склонилась — жених опоздал!

Соперник бездушный с Матильдой твоей

Идет уж венчаться, младый Беверлей!

Он в замке, он видит: пирует семья,

Шумят, веселятся родные, друзья;

Жених торопливый, бледнея, молчит.

За меч ухватяся, отец говорит:

«У нас ты на свадьбе как друг иль злодей?

На брань иль на танцы, младый Беверлей?»

«От вас мне награда в любви не дана;

Любовь рекой льется, кипит, как волна;

Мила мне Матильда, — но с вами равно

Готов я на танцы, готов на вино;

Есть много пригожих; невесту нежней,

Быть может, достанет младый Беверлей».

Бокал с поцелуем у девы он взял,

Вино выпил разом — и бросил бокал.

Невеста вздохнула, огонь на щеках,

Улыбки искала, а слезы в очах;

И мать хоть сердилась, — взяв руку у ней,

Ведет ее в танцы младый Беверлей.

И все любовались прелестной четой,

Его ловким станом, ее красотой;

Родные же смотрят с досадой на них, —

С пером своей шляпы играет жених;

И шепчут подруги: «О, если бы ей

Прекрасный был мужем младый Беверлей!»

Он жмет ее руку, он что-то сказал, —

И вдруг оба вышли, а конь поджидал.

Проворно он с нею вскочил на коня:

«Теперь не догонят злодеи меня!

Матильда, друг милый, навек ты моей!» —

И вихрем помчался младый Беверлей.

В погоню гналися по рвам, по холмам

И Мюсгрев, и Форстер, и Фенвик, и Грамм;

Скакали, искали вблизи и вдали —

Пропадшей невесты нигде не нашли.

В любви всех вернее, а в битвах смелей —

Таков был отважный младый Беверлей!

А. С. Пушкин

ПЕСНЬ О ВЕЩЕМ ОЛЕГЕ

Как ныне сбирается вещий Олег[19]

   Отмстить неразумным хозарам[20],

Их села и нивы за буйный набег

   Обрек он мечам и пожарам;

С дружиной своей, в цареградской броне,

Князь по полю едет на верном коне.

Из темного леса навстречу ему

   Идет вдохновенный кудесник[21],

Покорный Перуну[22] старик одному,

  Заветов грядущего вестник,

В мольбах и гаданьях проведший весь век.

И к мудрому старцу подъехал Олег.

«Скажи мне, кудесник, любимец богов,

   Что сбудется в жизни со мною?

И скоро ль, на радость соседей-врагов,

   Могильной засыплюсь землею?

Открой мне всю правду, не бойся меня:

В награду любого возьмешь ты коня».

«Волхвы не боятся могучих владык,

   А княжеский дар им не нужен;

Правдив и свободен их вещий язык

   И с волей небесною дружен.

Грядущие годы таятся во мгле;

Но вижу твой жребий на светлом челе.

Запомни же ныне ты слово мое:

   Воителю слава — отрада;

Победой прославлено имя твое;

   Твой щит на вратах Цареграда[23];

И волны и суша покорны тебе;

Завидует недруг столь дивной судьбе.

И синего моря обманчивый вал

   В часы роковой непогоды,

И пращ, и стрела, и лукавый кинжал

    Щадят победителя годы…

Под грозной броней ты не ведаешь ран;

Незримый хранитель могущему дан.

Твой конь не боится опасных трудов;

   Он, чуя господскую волю,

То смирный стоит под стрелами врагов,

   То мчится по бранному полю.

И холод и сеча ему ничего.

Но примешь ты смерть от коня своего».

Олег усмехнулся; однако чело

    И взор омрачилися думой.

В молчанье, рукой опершись на седло,

    С коня он слезает, угрюмый;

И верного друга прощальной рукой

И гладит и треплет по шее крутой.

«Прощай, мой товарищ, мой верный слуга,

   Расстаться настало нам время:

Теперь отдыхай! уж не ступит нога

   В твое позлащенное стремя.

Прощай, утешайся, да помни меня.

Вы, отроки-други, возьмите коня!

Покройте попоной, мохнатым ковром,

   В мой луг под уздцы отведите;

Купайте; кормите отборным зерном;

   Водой ключевою поите».

И отроки тотчас с конем отошли,

А князю другого коня подвели.

Пирует с дружиною вещий Олег

  При звоне веселом стакана.

И кудри их белы, как утренний снег

   Над славной главою кургана…

Они поминают минувшие дни

И битвы, где вместе рубились они.

«А где мой товарищ? — промолвил Олег, —