Кубинский кризис. Хроника подводной войны - [119]

Происходившее на следующее утро было нормальной корабельной церемонией смены командования, но поскольку этим кораблем был эсминец «Блэнди», то, как всегда на нем, случился небольшой перебор.

Экипаж в парадной форме выстроился в шеренгах на главной палубе, место перед каждым дивизионом заняли его офицеры и главные старшины, а впереди всех красовались на одной линии начальники служб. Весь штаб вместе с женами и гостями сидел на складных креслах. Связисты Билла Моргана развесили на леера флажки и парадные корабельные вымпелы, а старпом, чтобы не ударить в грязь лицом перед гостями, даже заказал оркестр Командования объединения крейсерских эсминцев, который теперь демонстрировал свое мастерство на корме, ни для кого не оставив там места. Командир дивизии эсминцев коммодор Эд Картер вместе со своим начальником штаба стоял рядом с коммодором Моррисоном, от объединения крейсерских эсминцев Атлантического флота ожидался приезд контр-адмирала Роберта Спека с его штабными офицерами. Эти офицеры плюс коммодоры с других эскадр эсминцев, 10-й и 12-й, тоже базировавшихся в Нюпорте, оживили корабль золотыми шнурами и парадной формой.

Старпом находился в повышенной степени нервного возбуждения, а мне довелось быть дежурным офицером — в парадной форме, при палаше — и командовать почетным караулом, веером стоявшим на палубе. За караулом стояла шеренга из шестерых матросов-сопровождающих. При прибытия на корабль любого старшего офицера — командира корабля, командира эскадры, или офицера штаба — боцман Петит, в зависимости от ранга прибывающего, выделял ему в сопровождение от двух до шести матросов и играл на дудке «Равнение по левому борту». По этому сигналу все на палубе принимали положение «смирно», а старший офицер с супругой должны были прошествовать от трапа до боцмана с дудкой и пройти затем на нижнюю палубу. В тот день мы узрели больше старших офицеров, чем я когда-либо видел в Ньюпорте.

Дивизион корабельного обслуживания «непробиваемого» Джексона организовал стол — с рулетами, тортом, всегдашним подкрашенным напитком (прозванным «клоповным соком»), печеньем и кофе — под сияющим белизной тентом на полубаке; отведать угощения предполагалось после окончания церемонии. Под тихим нажимом Леса Вестермана палубная команда вымыла палубы и надраила их до блеска. Корабль смотрелся хорошо, даже отлично. Накануне вечером Билл Бангерт нехотя согласился не продувать дымовые трубы (чтобы удалить сажу и попутно сорвать парадные белые тенты, плотно натянутые над шканцами и полубаком) и дождаться середины вахты, которая начиналась после окончания церемонии.

Шла обычная суета, до прибытия начальства оставалось каких-то десять минут, и вдруг, по неизвестной причине, пропало береговое электропитание. Старпом запаниковал, но Билл Бангерт приказал своим инженерам перейти на запасную установку и восстановить питание. В тот момент, когда коммодор Моррисон и адмирал Спек ступили на пирс, лампочки опять зажглись.

— На первом пирсе никогда нельзя надеяться на это проклятое электропитание, поэтому я всегда держу на парах одну установку, чтобы в любой момент перейти на нее, — вставил свое словечко Бангерт. — Никогда нельзя рассчитывать, что эти уроды обеспечат подачу электроэнергии или пара, у них каждый раз что-то пропадает.

Старпом поднялся на шканцы проверить готовность матросов сопровождения. Церемония в тот день прошла в основном так, как и планировалось, правда, когда капеллан Аренбах начал молитву, то что-то случилось со звуком и из динамиков послышался громкий хрип. Старпом грозно глянул на меня; так происходило всякий раз, когда на эсминце барахлило что-нибудь из электронного оборудования, но тут бросился вперед главстаршина дивизиона электроники техник Тайлер и настроил усилитель. Тем временем один из матросов палубной команды вывалился из шеренги и упал за леер; кто-то из стоявших рядом поймал его, предотвратив гораздо большее несчастье, и свел вниз.

Неожиданно для всех командующий объединением крейсерских эсминцев Атлантического флота адмирал Спек наградил Келли медалью Почетного легиона за превосходное командование и выдающиеся результаты в борьбе с подводными лодками во время октябрьской блокады Кубы. В приказе о награждении слова аккуратно танцевали вокруг того факта, что советскую подводную лодку заставили всплыть на поверхность после семнадцати часов изнурительного преследования — официально все это было еще под секретом, хотя Советы об этом знали, да и у нас у всех были личные фотографии лодки, поднявшейся на поверхность.

В общем, мы все поняли, а Келли густо покраснел. Он зачитал приказ о своем переводе на «Олбани» и отошел в сторону; после него новый командир, Джордж Гроув, зачитал приказ о своем назначении командиром «Блэнди». Он повернулся, отдал Келли честь и громко произнес:

— Я сменяю вас, сэр.

Мы все отправились на полубак выпить кофе и отведать приготовленные «непробиваемым» Джексоном торт и печенье. Было как-то странно сознавать, что кэптен Келли находится среди нас со своими четырьмя новенькими полосками, но он теперь нам больше не командир.